Я! Еду! Домой!

А не начнут ли всех подряд проверять? А не загонят ли в карантин? Черт, сколько этих самых «если»…

Я понемногу отставал от быстро продвигающейся очереди, пока не оказался последним возле стойки регистрации. Остальные прошли дальше, к посадке на автобус, который должен всех доставить к трапу, я же задержался, вызывая скрытое раздражение девушки за стойкой.

— Посадка уже заканчивается. — с неестественно вежливой улыбкой напомнила она мне.

— Да, да, прохожу… — пробормотал я, протягивая ей свой посадочный купон.

Она выхватила его у меня из рук, скормила жужжащей машине, вручив взамен маленький кусочек от него же.

— Выход на посадку прямо перед вами. — продолжала через силу улыбаться она.

Я продолжал нерешительно топтаться на месте, глядя в сторону суеты в зале. Носилки выкатили из мужского туалета. Уже знакомая картина — один из парамедиков придерживает капельницу на стойке, второй толкает каталку. И так они бодро пересекают большой зал.

— Ваш знакомый? — неожиданно заинтересовалась девушка.

— Нет, ваш пассажир. Он должен лететь.

Для нее почему-то мое заявление оказалось откровением. Она решила свериться со своим компьютером, чтобы убедиться, что не все зарегистрированные пошли на посадку.

От улицы нас отделял стеклянная стена, и когда там раздались отчаянные крики, мы обернулись немедленно. Возле автобуса что-то происходило, драка или что-то другое, понять было невозможно. Несколько человек бросилось наутек прямо по летному полю, гулко загремели шаги в коридоре, ведущем к автобусу — люди побежали обратно.

Сидевшие в зале ожидания вскочили, некоторое бросились к окнам. И в этот момент чей-то отчаянный крик раздался прямо в зале. Такой дикий и пронзительный, что я подпрыгнул на месте, и уронил бы свою сумку, не виси она у меня на ремне. А девушка за стойкой взвизгнула и выронила папку с какими-то бумагами, которые рассыпались и бесшумно заскользили по отполированному гранитному полу.

Носилки-каталка с грохотом завалились на бок, а интеллигентный негр в очках, с которым мы недавно так мило беседовали, грыз зубами шею санитара с капельницей, вцепившись руками ему в одежду. Второй санитар пытался его оттащить от своего товарища, но явно опаздывал, потому что у того уже дергались ноги, а кровь забрызгала все вокруг — негру удалось сразу же разорвать артерию.

Сильный удар в спину опрокинул меня на пол, а мимо промчался какой-то тонко верещащий толстяк в красных брюках в обтяжку и с крашеными «перьями» волосами. Засмотревшись на происходящее в зале, я пропустил тот момент, как он выбежал из посадочного тоннеля. За ним с криками бежали люди. Кто-то толкнул девушку, и она упала на четвереньки, кто-то споткнулся об нее и с хрустом наступил ей на ладонь, так, что она закричала.

«Затопчут девку, козлы!» — подумал я, бесцеремонно схватил ее за шиворот и потащил в сторону, из-под ног бегущей в панике толпы,

Она, не понимая вообще ничего, кроме того, что ее воротник пережал ей горло и ее куда-то волокут, дергалась и вырывалась, пока я не заорал на нее: «Заткнись!» Тогда она просто испугалась и уставилась на меня ничего не понимающими темными глазами.

— Паника! Затопчут! — крикнул я, и у нее на лице мелькнуло что-то вроде понимания.

Кричали уже везде и все. По прежнему кричали на улице, кричали в зале, и даже через мельтешащие ноги мне была видна огромная ярко-красная лужа на каменном полированном полу, которую быстро разносили ногами в стороны. А затем с улицы, кажется с крыши терминала, протрещала автоматная очередь. И это оказалось последней каплей — все бросились к выходу, обратно, в город. Вне зоны паники оказалось всего два человека — девчонка, которую остановил я, и я сам, не впавший в панику лишь потому, что ожидал если и не этого, то чего-то очень похожего. Или еще худшего, хотя куда уж хуже.

Я суетливо огляделся, прикидывая, что предпринять. Ломится на выход? Там такая толчея, что могут ребра поломать, и к тому же залитый с головы до ног кровью негр в очках, покачиваясь, шел к не обращающей на него внимания толпе. Хотя…

— Давай за мной! — крикнул я девушке.

— Что? — переспросила она.

В себя она еще явно не пришла. Я попытался схватить ее за руку, но она вырвала ее и закричала, но не от испуга, а от боли.

— Что?

— Не знаю. — она чуть не плакала. — Кажется, пальцы сломали.

Действительно, два пальца на руке, которую она протянула ко мне, торчали под странным углом, смуглая кожа на ладони была содрана до крови.

— Главное, что не покусали. — резонно заявил я. старясь выглядеть спокойным, хоть это плохо получалось. — В общем, держись за мной и не отставай. Понятно?

— Понятно.

Ладно, хоть это хорошо. Главное — без паники. Зал большой, места много, зомби всего один. Нет, не один, а два… три… четыре…

Сразу трое мертвяков вышли из коридора, ведущего к автобусу.