CreepyPasta

Двуспальный гроб

В полумраке тонули перила и ступени лестницы, ведущей наверх. Сыщика пробирала дрожь. Он ни минуты не сомневался, что между убийствами Копашева, его сожительницы, Алексея и теперь этого иностранца есть прямая связь. Нити преступления сходились сюда, в этот дом, в сто тридцать восьмую квартиру. У Владислава не было никаких доказательств, подтверждавших эту мысль, но он и не искал их. Он просто знал, что это так и есть.

Внезапный шорох заставил его вздрогнуть и облиться ледяным потом. Шорох доносился справа. Готовый к отражению нападения или к бегству, он направил луч фонарика на мрачную яму, куда уводили ступени. Там, в глубине, находилась подвальная дверь…

Две крысы, встревоженные светом фонарика, прошмыгнули мимо него и скрылись в щели под батареей парового отопления.

Владислав приблизился к ступеням. Луч осветил подвальную дверь и пол перед ней. Владислав вскрикнул в испуге: у двери лежал ещё один труп!

Ноги сыщика одеревенели. Они словно двигались сами по себе, когда он одолевал дюжину ступенек, ведущих вниз. Фонарик дрожал в его руке и луч прыгал, не в состоянии сосредоточиться на страшном предмете. Наконец он замер, выхватив посинелое лицо, глубокую рану на шее, измазанную кровью синюю блузку. И тотчас погас — это Владислав выключил фонарик.

Там, в темноте, на грязном полу, лежала убитая Юля…

Глава семнадцатая,

в которой на Амалию нисходят силы ада, позволяя ей расслышать три колдовских слова

Амалия работала губами и языком так ловко, что скоро у Синцевецкого не стало сил противиться приближающемуся оргазму. А когда мужчина испустил стон, сопровождавший извержение семени, дух вампирши покинул исполосованное тело Ирины и вошёл в него двумя жёлтыми огоньками. Сознание Синцевецкого помутилось. Одновременно лишилась чувств и Ирина.

Несколько минут в комнате царила тишина, нарушаемая лишь хлопаньем дверей на сквозняке и раскатами грома.

Первой, как всегда, опомнилась Амалия. Она разлепила ресницы, вздохнула и попробовала пошевелить руками. Руки были крепко привязаны к подлокотникам. Вампирша кисло скривилась: забыла вовремя развязать учёному руки, и теперь мучайся, освобождайся как хочешь…

В комнате, розовато освещённой абажуром, царил разгром. Пол был забрызган кровью. Возле комода валялась отрезанная голова Юхана; труп Романа с разбитым черепом лежал ничком на ковровой дорожке; у самых ног Амалии простёрлась бесчувственная Ирина. Лицо девушки было сильно изрезано и кровоточило, окровавленная рубашка была порвана, в крови была вся грудь.

«Однако лихо он её отделал», — подумала Амалия, брезгливо разглядывая своё недавнее тело.

Бечёвки пришлось перегрызать зубами. На это ушло добрых четверть часа. Тем временем возле Ирины натекла небольшая лужица крови. Красные струйки сочились по линолеуму и очень волновали вампиршу. Зря пропадает ценнейшее питьё! Амалия стонала от нетерпения вкусить его.

Освободившись от бечёвок, она спрыгнула с кресла, прильнула к лужице и вылакала её всю, а потом ещё некоторое время лизала пол — до того приятен был вкус свежей крови. Только после этого она стянула с Ирины рубашку и принялась слизывать кровь с её ран.

Почувствовав себя достаточно окрепшей, Амалия оторвалась от изувеченного тела, прошлась по комнате. Заметила на стене выключатель, щёлкнула им и комната погрузилась в темноту. Теперь лишь свет молний врывался сюда, заливая бледно-голубым сиянием старомодную мебель, книжные полки, картины, трупы на полу.

Амалия остановилась посреди комнаты и закрыла глаза. Её цепкий разум начал погружение в память Синцевецкого, вызывая в ней картины прошедшего. Вампиршу не интересовали многочисленные тома, прочитанные учёным в последние годы, не интересовали страницы диссертаций, научных статей и рефератов. Ей нужны были рукописи, древние арабские рукописи. Мелькающая вереница видений уводила Амалию всё дальше в прошлое. И вдруг движение замерло, мысленный взор вампирши упёрся в пергаментный свиток, который Синцевецкий просматривал тридцать лет назад в ленинградском книгохранилище. Приглушённо светила настольная лампа, свиток лежал на столе, разглаженный ладонями, чёрная арабская вязь была отчётливо видна на коричневатой поверхности. Амалия расслышала голос Синцевецкого, неторопливо проговаривающий таинственные слова: «Гиба, абла, иккилях… Зильбир, уаггум, шабара… Зафикар, дурр, абилля»…

По мере того, как приближалась сорок вторая строчка, на сознание Амалии всё чаще накатывали волны какого-то тумана. Её всю трясло, замирало в груди, невыносимо жаркий огонь разливался по всему её истинному, эфирному, телу. Страшных усилий стоило ей расслышать звучание слов на сороковой и сорок первой строчках. Когда же она взором Синцевецкого только попыталась взглянуть на сорок вторую, как перед её глазами полыхнула молния, а в ушах прозвучал оглушительный раскат грома. Вампирша с криком упала и забилась в судорогах.
Страница
45 из 51
Меню Добавить

Тысячи страшных историй на реальных событиях

Продолжить