Сын милицейского из библиотеки

Её отвлёк какой-то грузный старлей.

— Эй, шкет, — грубо схватил он Свету за шиворот, — откуда на тебе этот ментовской костюм?

— Как, разве вы не знаете?! — гордо ответил старлею мальчик-подросток. — Мне его дал мой папа!

— Папа? То есть, ты уверен, что ты не беспризорник?

— Да мой папа самый главный над всеми вами начальник! Он книжки защищает, охраняет их от мальчишек, которые пускают на самокрутки библиотечную собственность!

— А, ну понятно-понятно, — совсем уже разошёлся старлей от самонадеянности. — Ты сын этого придурка… Как там его…

— Чё к пацану прикопался! — подошёл к старлею другой милицейский (тоже с ехидной-самодовольной ухмылочкой).

— Глянь на библиотекаря! Совсем опупел — нарядил своего пиздюка в ментовскую одежду!

— Дак оно и понятно. Что законом не воспрещено, то разрешено. Пиздюку четырнадцати нет — значит можно ходить с мусорскими погонами…

— А то, что он пятьдесят рублей у меня занял (на сигареты!) и не отдаёт — это как? Тоже «законом не запрещено»?

— А ты видел эту ориентировку? — резко сменил тему его собеседник. Так они упустили Свету из внимания. Существо в виде мальчика, утопающего в громоздком мундире оперативника шустро шмыгнуло через дверь и оказалось в помещении, совсем непохожем на ту «полую милицию», какой она предстала перед Светой в прошлый раз.

За окошком сидел дежурный и хмуро пялился на этого, вошедшего, мальчонку.

— А вы не знаете, как мне найти Бондаренку? Ну, моего папу! — тут же защебетал этот подросток.

— Нет здесь у нас табуреток, — хмуро отвечал дежурный.

— Да нет, не «табуретку»! Бондаренку! Это фамилия такая…

— И Бондаренок — тоже.

— Но он же милиционер!

— Мальчик, — объяснял усталый дежурный, — ты читать умеешь? Что у нас над входом написано? Какая первая буква — выйди и посмотри.

Пришлось выйти… Ай, незадача! Надо входом-то, оказывается, не «Милиция» написано, а «Полиция». И что теперь делать? Хорошо, хоть, номер участка совпадает с запомненным Светой. Но в это время к зданию подходил такой же подросток, как тело, в котором находилась сейчас Света. Она решила войти вместе с ним, встать за ним в «очередь» и, когда он уйдёт, то продолжить задавать свои глупые девчачьи вопросы. Хоть и понятно, что это пустой номер и она здесь не найдёт, кого ищет (даже несмотря на то, что сходится номер участка с тем, какой Свете запомнился при прошлом её «визите»), но…

— А можно пожаловаться на изнасилование? — обратился этот вошедший к дежурному с такими словами.

— Так, понятно… — промычал тот. Он оценил вид подростка: если пришёл без отца, то, значит, на него же жаловаться и собирается. — На своего отчима.

— Нет, на вашего сотрудника. На Бондаренко. Меня вчера ворона, или даже не знаю как сказать, принесла на Северо-ледовитый океан, в самый центр, и там за мной погнался… Мне сначала показалось, что он сумасшедший, но потом, когда я оказался дома, то порылся в интернете… Да, его зовут именно Бондаренко, и он работает у вас в полиции. Я хотел, чтобы вы его…

— Тп-р-ру! — остановил его дежурный так, как останавливают разогнавшуюся лошадь, подводящую телегу к резкому повороту. — Я вас понял, пацаны: вы оба сговорились!

Дежурный поднялся с места, но тут ему попала в глаза милицейская униформа, надетая на первом из «ищущих Табуретку или Бондаренку»…

— А ну-ка брысь отсюда, мелюзга!

— Но ведь вы же должны дать мне бумагу… Ну, чтобы я написал заявление… Вернее, жалобу… Донос?

— Тебя твой папа не учил, — гремел выведенный из себя дежурный, — что носить погоны на предплечниках — срамить честь мундира?! Твой «папа» «из библиотеки», «Бондаренко»!

— Но мне же ведь нет ещё четырнадцати, — запомнилась Свете та «отмазка», которую она услышала от полицейских, прежде чем войти сюда. — А, значит, меня нельзя ни за что арестовать. Тем более, за «осрамление чести мундира». Так мне сказал мой папа!

— Какой папа?! Я сказал вам: брысь оба!

— Папа! Бондаренко…

— Нет у нас здесь никакого Бороденко, сколько повторять можно?!

— Почему вы всё время его обзываете? То Бороденкиным, то Табуреткиным…

Дежурный попытался резко подскочить с места, чтобы выскочить и схватить за ухо этого противного мальчишку, который настолько глупый, что не может посмотреть на себя в зеркало и удивиться, насколько великовато ему это обмундирование, раз уж он решил вырядиться в мента. Но, поскольку, чтобы выскочить, надо ещё успеть дверь разблокировать (или открыть её ключом), то подростки успели слинять.

— А ты правда сын этого Бондаренки? — напал подросток на Свету с расспросами, когда оказался на улице, в недосягаемости того вспыльчивого дежурного.

— Нет, — ответило ему это похожее на пацанишку существо в безразмерном костюме оперативника, — я всего один раз его видел в этом милицейском пункте.