Добавить в моё избранное
138 мин, 36 сек 18287
Здесь, на фото, мы перед матчем с…
Марина не дала ему закончить:
— Ты вратарём, что ли, был?
— Ага… Говорят, была неплохая реакция.
Марина перевернула ещё одну страницу. Том с грустью посмотрел в альбом.
— А это с мамой… Мне было тринадцать лет, когда она умерла. В 86-м году.
Лицо Марины тоже погрустнело.
— Моя мама тоже умерла в 86-м… А мне тогда было три года, — Марина тяжело вздохнула. — Я её почти не помню… Она гостила у подруги в Припяти в тот день, когда случилась чернобыльская авария… 26 апреля… Мы с Денисом, ему тогда ещё не было и двух лет, были у бабушки на юге… Мама получила большую дозу облучения и через несколько месяцев умерла… Ей не было и тридцати… Отец так больше и не женился…
Марина отвернулась к окну. Том осторожно обнял её за плечи. Марина повернула к нему лицо, смахнула слезинку, выкатившуюся на щеку.
— Он никого не винит, но убеждён, что от атомной энергетики больше вреда, чем пользы. Никакие достижения не могут оправдывать постоянную угрозу человеческой жизни. Я не знаю, прав ли он. Личное горе всегда ощущается более остро, чем чьи-то отвлечённые бедствия… А Чернобыль — трагедия не только нашей семьи…
— Я думаю, твой отец прав. Мой отец всю жизнь занимался энергетикой, в том числе и ядерной. Поэтому он очень хорошо знаком со всеми её проблемами: и безопасности, и накопления и утилизации отходов… Постепенно, не сразу, он пришёл к мнению, что человечество пошло по неправильному пути, занявшись разработкой ядерных источников энергии, забросив другие перспективные направления.
Том встал, зашагал в волнении по комнате.
— Он сделал расчёты. Если представить масштабы затрат на изучение, разработку, внедрение, безопасность этого источника энергии… И всё равно, опасность остаётся, Чернобыль — подтверждение этому… То была только авария. А сейчас, когда терроризм захлестнул весь мир, никто ничего не может гарантировать. Ты только представь, что те самолёты 11 сентября террористы направили бы не на башни Всемирного торгового центра и Пентагон, а на атомные станции…
Том подошёл к окну, глядя, как по стеклу сплошным потоком течёт вода, повернулся и заговорил с ещё большим убеждением и волнением в голосе:
— Как только на нашей планете появилось первое оружие: камень у древнего человека, так им стали пользоваться древние разбойники. Копья, мечи, луки — всё это сразу же появлялось у разбойников. Изобрели порох, ружья, пушки… Всё это очень скоро оказалось в руках террористов. Ракеты, самолёты, бомбы — всё это у них уже есть…
Марина с растерянным видом смотрела на Тома, вышагивавшего по комнате. Том остановился, пристально глядя на девушку.
— Ты представляешь, Марина, в наше время неограниченных возможностей… Информатика, технологии… И денег у них достаточно… И причин… Понимаешь, это уже исторический закон, подтверждённый тысячелетиями: как только на Земле появляется какое-то новое оружие, через некоторое время оно обязательно появляется у террористов…
Том снова повернулся к окну. Дождь шумел в кромешной тьме. Том повернулся к Марине, горько ухмыльнулся:
— Дай бог, чтобы этот закон не сработал как можно дольше… Пока те, у кого достаточно власти и средств, не поумнеют…
— Поэтому твой отец и создал компанию альтернативной энергетики?
— Да. Он был убеждён, что затраты на исследования, разработку, внедрение комплексных электростанций, работающих на энергии солнца, ветра, приливов, молний, геотермальных источников, даже перепадов дневных и ночных температур или гниющего навоза были бы на несколько порядков ниже тех материальных затрат, которое человечество потратило на атом. Я уже не говорю о том, что, упади, к примеру, дирижабль с солнечными батареями, выведенный за зону облаков, ущерб был бы не сравним с аварией на АЭС, — Том энергично взмахнул рукой. — Да ты представь, даже если случится что-то сверхнеприятное на нашей станции, жертвами могут быть разве что несколько нерасторопных коров из вашего стада, если только предположить, что на это стадо спланирует энергоблок…
Марина улыбнулась:
— У нас мясное, а не молочное стадо. Там не коровы, а бычки…
— Ага… Мужиков — на мясо, — Том лукаво улыбнулся. — А вообще, все расчёты сделаны так, что даже в самом экстремальном случае блок не упадёт, а будет опускаться на сдерживающих его тросах как обыкновенный воздушный змей.
Том явно повеселел.
— Отец всё любил мне повторять: представляешь, Томми, если бы все те средства, которые человечество ухлопало за столетие на ядерную энергетику, да потратить на альтернативные исследования и разработки, то сейчас бы вся наша планета сияла и днём, и ночью, как рождественская ёлка. Весь мир был бы обеспечен безопасной, почти даровой энергией на века!
У Марины заблестели глаза.
— Вот и мой отец говорит то же самое.
Марина не дала ему закончить:
— Ты вратарём, что ли, был?
— Ага… Говорят, была неплохая реакция.
Марина перевернула ещё одну страницу. Том с грустью посмотрел в альбом.
— А это с мамой… Мне было тринадцать лет, когда она умерла. В 86-м году.
Лицо Марины тоже погрустнело.
— Моя мама тоже умерла в 86-м… А мне тогда было три года, — Марина тяжело вздохнула. — Я её почти не помню… Она гостила у подруги в Припяти в тот день, когда случилась чернобыльская авария… 26 апреля… Мы с Денисом, ему тогда ещё не было и двух лет, были у бабушки на юге… Мама получила большую дозу облучения и через несколько месяцев умерла… Ей не было и тридцати… Отец так больше и не женился…
Марина отвернулась к окну. Том осторожно обнял её за плечи. Марина повернула к нему лицо, смахнула слезинку, выкатившуюся на щеку.
— Он никого не винит, но убеждён, что от атомной энергетики больше вреда, чем пользы. Никакие достижения не могут оправдывать постоянную угрозу человеческой жизни. Я не знаю, прав ли он. Личное горе всегда ощущается более остро, чем чьи-то отвлечённые бедствия… А Чернобыль — трагедия не только нашей семьи…
— Я думаю, твой отец прав. Мой отец всю жизнь занимался энергетикой, в том числе и ядерной. Поэтому он очень хорошо знаком со всеми её проблемами: и безопасности, и накопления и утилизации отходов… Постепенно, не сразу, он пришёл к мнению, что человечество пошло по неправильному пути, занявшись разработкой ядерных источников энергии, забросив другие перспективные направления.
Том встал, зашагал в волнении по комнате.
— Он сделал расчёты. Если представить масштабы затрат на изучение, разработку, внедрение, безопасность этого источника энергии… И всё равно, опасность остаётся, Чернобыль — подтверждение этому… То была только авария. А сейчас, когда терроризм захлестнул весь мир, никто ничего не может гарантировать. Ты только представь, что те самолёты 11 сентября террористы направили бы не на башни Всемирного торгового центра и Пентагон, а на атомные станции…
Том подошёл к окну, глядя, как по стеклу сплошным потоком течёт вода, повернулся и заговорил с ещё большим убеждением и волнением в голосе:
— Как только на нашей планете появилось первое оружие: камень у древнего человека, так им стали пользоваться древние разбойники. Копья, мечи, луки — всё это сразу же появлялось у разбойников. Изобрели порох, ружья, пушки… Всё это очень скоро оказалось в руках террористов. Ракеты, самолёты, бомбы — всё это у них уже есть…
Марина с растерянным видом смотрела на Тома, вышагивавшего по комнате. Том остановился, пристально глядя на девушку.
— Ты представляешь, Марина, в наше время неограниченных возможностей… Информатика, технологии… И денег у них достаточно… И причин… Понимаешь, это уже исторический закон, подтверждённый тысячелетиями: как только на Земле появляется какое-то новое оружие, через некоторое время оно обязательно появляется у террористов…
Том снова повернулся к окну. Дождь шумел в кромешной тьме. Том повернулся к Марине, горько ухмыльнулся:
— Дай бог, чтобы этот закон не сработал как можно дольше… Пока те, у кого достаточно власти и средств, не поумнеют…
— Поэтому твой отец и создал компанию альтернативной энергетики?
— Да. Он был убеждён, что затраты на исследования, разработку, внедрение комплексных электростанций, работающих на энергии солнца, ветра, приливов, молний, геотермальных источников, даже перепадов дневных и ночных температур или гниющего навоза были бы на несколько порядков ниже тех материальных затрат, которое человечество потратило на атом. Я уже не говорю о том, что, упади, к примеру, дирижабль с солнечными батареями, выведенный за зону облаков, ущерб был бы не сравним с аварией на АЭС, — Том энергично взмахнул рукой. — Да ты представь, даже если случится что-то сверхнеприятное на нашей станции, жертвами могут быть разве что несколько нерасторопных коров из вашего стада, если только предположить, что на это стадо спланирует энергоблок…
Марина улыбнулась:
— У нас мясное, а не молочное стадо. Там не коровы, а бычки…
— Ага… Мужиков — на мясо, — Том лукаво улыбнулся. — А вообще, все расчёты сделаны так, что даже в самом экстремальном случае блок не упадёт, а будет опускаться на сдерживающих его тросах как обыкновенный воздушный змей.
Том явно повеселел.
— Отец всё любил мне повторять: представляешь, Томми, если бы все те средства, которые человечество ухлопало за столетие на ядерную энергетику, да потратить на альтернативные исследования и разработки, то сейчас бы вся наша планета сияла и днём, и ночью, как рождественская ёлка. Весь мир был бы обеспечен безопасной, почти даровой энергией на века!
У Марины заблестели глаза.
— Вот и мой отец говорит то же самое.
Страница
20 из 44
20 из 44
