Игры на Кровь

Едва я успел сделать этот глубокий вывод, как за спиной раздался резкий хлопок, затем еще один, и еще… И следом — свист пробитой покрышки.

Грузовик чуть повело в сторону. Я вновь потерял равновесие и обрушился вниз, причем на этот раз ударившись плечом.

КАМАЗ сместился к краю автострады, со смачным скрежетом сдвинул в сторону переполненный испуганными пассажирами троллейбус. И с оглушительным грохотом, звоном стекла и брызнувшими во все стороны мириадами сверкающих осколков, врезался в витрину старомодного гастронома, украшенную аппетитными фотографиями фальшивых овощей.

Грузовик остановился, застряв в пробитой витрине.

Приподняв голову и щурясь от клубов известковой пыли, поднятых мощным ударом КАМАЗа, я огляделся, оценивая ситуацию, и подхватил за шиворот студента.

Он все еще прибывал без сознания. Хрустя подошвами ботинок по крошеву битых стекол, усеявшему дно кузова, я волоком потащил его к откинувшемуся от столкновения заднему борту.

Возле разнесенной витрины с эффектным разворотом, шелестя покрышками, затормозил черный «БМВ» с мигалкой. Игорь и Крюшон кинулись мне на подмогу.

Я бодро помахал им рукой.

— Как цель?! — крикнул Игорь, подбегая.

Я подхватил студента под мышки и продемонстрировал его поникшую физиономию напарникам.

Игорь и Крюшон замедлили ход.

Подойдя вплотную к кузову, они переглянулись и как-то очень странно посмотрели на меня.

— Серж? — Игорь страдальчески заломил бровь.

Я сделал недоуменное выражение лица.

Крюшон криво улыбнулся.

Я встряхнул бессильно обвисшую в моих руках Цель, и повернул парня к себе лицом.

Точно посреди бескровного лба студента чернело аккуратное пулевое отверстие.

Московская резиденция Совета Кланов. Ул. Новый Арбат. Москва. 23 марта. 15:27.

Дослушав до конца мой доклад, шеф Комитета Безопасности Совета Кланов встал из-за стола, запахнул полы черного пиджака, и прошел к громадному окну с затемненным стеклом.

Он долго стоял, глядя на поток машин внизу, на крошечные фигурки людей, пеструю рекламу казино и магазинов. Стоял, повернувшись к нам спиной, и думал о чем-то своем, очень важном, словно бы позабыв про все на свете и в частности про нас двоих, двух его подчиненных, что по какой-то непонятной причине вдруг оказались здесь, в его кабинете, и как назойливые мухи нарушили быстрый бег его гениальной мысли.

Шеф КБСК. Высший Вампир, не имеющий имени. Лишенный имени, если точнее. История давняя, еще со времен Мятежа. Когда он, молодой вампир, недрогнувшей рукой утопил в крови своих бывших соплеменников. Во имя Совета Кланов.

Таким он и был с тех самых пор. Гарантом безопасности черных магов, оборотней, вампиров и прочей «нечисти», что была вынуждена объединиться под властью Совета Кланов. Всех тех, кто именовался адептами Черного престола. Совет Кланов свел воедино все Семьи и Кланы Нелюди, Нечисти, как называли нас посвященные в нашу тайну люди. Совет Кланов объединил нас против Белых магов, образовавших свой Орден Паутины и навсегда закрывших нам выход за пределы этого маленького тесного мира, и против человеческих спецслужб, стремящихся взять нас под свой контроль, укрепить свою власть и обезопасить своих самых обыкновенных сограждан, считающих магов и вампиров не более, чем героями фэнтезийных бестселлеров в ярких обложках.

И вот он, Вампир без имени, наш Шеф, был первейшим из защитников Черного Престола.

Проведя рукой по непослушным черным волосам и прищурив внимательные, словно прожигающие собеседника насквозь, темные глаза, он посмотрел на меня.

— Напомни мне свою должность?

Я встретился с ним взглядом, чуть помедлил.

— Старший Семьи Тореадоров. — я назвал свой титул. А затем добавил должность. — Второй заместитель начальника Отдела Внешнего Контроля КБСК. На операции выполнял функции ведущего тройки.

Сидящий по другую сторону стола и не отрывающий от меня глаз короткостриженный крепыш с черными усиками одобрительно кивнул. Что ж, я хотя бы мог надеяться на поддержку Жигалова, главы Отдела Внешнего Контроля, моего непосредственного начальника. Продвинутого черного мага и, к слову сказать, просто «правильного мужика».

Но вот шеф… Он стоял у окна, задумчиво поглядывая на нас с Жигаловым, меланхолично помешивая чай в аккуратной фарфоровой чашечке. При этом он чуть заметно кривил тонкие капризные губы, сдерживая рвущиеся наружу эмоции. А сдерживать себя ему удавалось отлично — у него была очень долгая и богатая практика.

Сделав маленький глоток, он медленно вернулся в кресло. Звук его шагов тонул в мягком ковролине.

Отставив чашку, шеф подпер руками пухлые щеки и умильно улыбнулся, глядя прямо мне в глаза.

У меня возникло нехорошее предчувствие. Я даже перестал двигать челюстями, расправляясь с мятной жвачкой.