Мертвый мир

Оказывается Лев Николаевич даром времени не терял, он не только успел закупить достаточное количество припасов, когда все закрутилось, но и внимательно следил за развитием ситуации. А ситуация надо сказать была в равной степени абсурдной и паршивой.

Когда на улицах появились первые живые мертвецы, люди, в большинстве своем, начали действовать согласно жанру. Началось мародерство и массовый исход из города. Мгновенно разгорелась паника, толкающая людей на самые безумные поступки. Кое где начались беспорядки с поножовщиной и стрельбой. Крупные магазины взвинтили цены до невиданных высот и отпускали товар в присутствие вооруженной охраны.

Не успели люди оправиться от первого шока, как прошла вторая волна смертей, а за ней и третья. Люди гибли стремительно, на улицах, в домах, за рулем автомобилей… Те счастливцы, кто до сих пор остался жив, подвергались нападению ходячих мертвецов. Медленные, нелепо передвигающиеся трупы изо всех сил стремились впиться зубами в живую плоть. По словам Льва Николаевича, они не стремились удалить голод, а просто рвали людей в клочья. Несмотря на медлительность, если им удавалось вцепиться в жертву, то вырваться было уже не просто.

— Да они же еле шевелились! Кусали или случайно, когда им пытались оказывать помощь, не понимая что к чему, или уж, если совсем загоняли в угол. Как они могли кого то порвать? — не поверил Олег.

Оказалось могли, да еще как. Как выразился Лев Николаевич : «Ситуация стала усугубляться».

Лев Николаевич был врачом по профессии и исследователем по натуре, поэтому начал внимательно следить за поведение обернувшихся и записывать все свои наблюдения. Выходило так, что, если сперва, мертвецы вели себя очень вяло, то буквально за несколько дней они начали прогрессировать. Возросла скорость передвижения, реакция… Лев Николаевич Утверждал. что видел покойника передвигающегося быстрым шагом.

— Они что же эволюционируют? — поразился Олег.

— Эволюционируют, прогрессируют, развиваются, может мутируют — трудно сказать. Как по мне, само их существование абсурдно. Почему они не разлагаются? Я ведь, Олег, потому и остался в городе, надеялся, что пересижу какое то время, а потом они сами все и попадают. Ошибся я. Следы разложения у них есть, но только самые поверхностные, все двигательные функции сохранены.

— А убить их можно? — задал давно созревший вопрос Олег.

— Можно. Когда их было еще не так много, те из живых, кто посмелее, убивали их. В туловище бить или отрубать конечности бесполезно, нужно поразить мозг. Пока вторая волна смертей не прокатилась, казалось, что уже несколько районов обезопасили, очень уж легко их выкашивали.

Олег хмыкнул. Что — то вроде этого он и предполагал. Хочешь убить зомби — стреляй в голову.

— А как у них с разумом?

— Выглядят безмозглыми, — совсем не по научному ответил Лев Николаевич. — Но проявляют строго направленную на людей агрессию. Сам видел, как около одного мертвяка крутилась собака и он никак себя не проявлял, а стоило мне подойти поближе, как он заковылял в мою сторону. На контакт не идут, не разговариваю, только и делают, что бесцельно стоят или бродят, пока поблизости не окажется потенциальная жертва. Тут еще большой вопрос по поводу их органов чувств, на боль они точно не реагируют, а вот как видят и слышат…

— Когда я мешок с мусором кинул, тот в желтой кофте дернулся на звук, — вспомнил Олег.

— Вот и я о том же, — подхватил Лев Николаевич. — Они точно реагируют на звук, по моему на свет тоже, я пробовал светить фонариком ночью. С научной точки зрения этого не может быть! Приходиться признать. что наукой ситуацию пока не объяснить. Кстати, теперь понял, почему на балконах лучше не трепаться?

— Услышат?

— Точно! И при прутся под окна, тогда сбежать отсюда будет еще сложнее.

— А точно продеться сбегать? Может пересидим, а там и помощь придет.

— Может придет, может и нет. Ты думаешь это только у нас так? Я вот так не думаю. За все то время, что я просидел в квартире, не слышал ни одного пролетающего самолета, ни одной радио передачи. Ничего.

Олегу понадобилось некоторое время, чтобы переварить информацию и не поддаться страху, которой всячески стремился овладеть им. Неожиданное успокоение принесла мысль о там, что терять уже нечего. Можно не беспокоиться о работе, о том как внести деньги за коммунальные услуги — все это теперь не важно. Важно одно — он хочет выжить. Почему? Потому что умирать — страшно.

Рация снова ожила:

— Я вот что думаю, Олег. Давай перебирайся ко мне. Вдвоем и веселее и сподручнее.

Тут Олег был с ним полностью согласен. Следовало только обговорить детали:

— В подъезде мертвяков нет? А то сцапают меня, пока буду продукты перетаскивать.

— На моем этаже один точно есть, — огорчил его Лев Николаевич. — Но это проблема решаема.