Ушедшие однажды

Как рассказывал Латунин, Оля в последствии стала сильно заикаться, а Аня до сих пор находилась в клинике, и улучшения в ее состоянии не наблюдались.

— Я бы хотел поговорить с ними, — сказал Крюков.

— Боюсь, это невозможно. Родители почти сразу же после случившегося увезли Олю, и на ее поиски вы затратите не один месяц. Аня же не реагирует на внешнее окружение. Чтобы увидеть ее вам потребуется специальное разрешение, но уверяю, смысла в этом нет.

Крюков понимающе кивнул. Посмотрел по сторонам. Они сидели на скамеечке в больничном парке, по дорожкам которого медсестры гуляли с больными. Некоторых возили в креслах, и вид этих несчастных отрешенных от мира неприятно скреб по душе следователя. И, наверное, он сам бы предпочел смерть взамен подобного существования.

— Выходит, — вздохнул он, возвращаясь к делу, — одна девочка лишилась рассудка, вторая была на грани, а третья отделалась легким испугом?

— Вы о Лили? Нет, она не испугалась.

— В самом деле?

— Она отнеслась к этому как к чему-то диковинному, но реальному. Лили очень спокойно со мной разговаривала и точно пересказала произошедшее. Очень убедительно. Я даже лично проверил историю мальчика Саши. Оказалось, родители Оли купили дом относительно недавно, и агентство предусмотрительно умолчало о том, что лет пятьдесят назад хозяин дома в сильном алкогольном опьянении, подозревая в измене жену, на смерть забил ее на глазах восьмилетнего ребенка. Мальчик пытался заступиться за мать и отец в пылу гнева убил и его. Мальчика звали Саша Левин.

— Значит, вы поверили, что Лили видела именно этого мальчика, и не допускаете того, что она могла услышать эту историю и просто подшутить над подругами?

— Могла. Знакомые Лили говорили, что она часто обманывала, чтобы привлечь к себе внимание или напугать других.

— Но?…

— Я врач, и могу понять, когда ребенок здоров, а когда болен. Лили была полностью здорова. И физически и психически. Но она не солгала.

Крюков пытливо всмотрелся в Латунина. Он был не молод. Густая седина и глубокие морщины делали его еще старше. В лице под профессиональной маской доброго, понимающего доктора угадывалась некая печаль от пережитого несчастья. Оно произошло давно, оставив на теле пожизненные шрамы от ненасытного огня. Но даже если изуродованное тело можно было прикрыть длинными рукавами и высокими воротничками, то залатанная душа только сильнее изнывала от боли. И в какой-то момент беспечной храбрости, словно забыв о своих обязанностях взгляд доктора удивленно скользил вокруг, будто не находя в нем места для Латунина Олега Васильевича, точно ведая тайнами делающими весь этот мир полным фальши и иллюзий.

— И вы как врач верите, в явление призраков? — спросил Крюков.

— Если ко мне придет кто-то и в точности расскажет такую же историю, я поставлю ему диагноз и отведу в палату, но Лили… в ней есть что-то сверхъестественное. Проводился следственный эксперимент. Я присутствовал. Ей предложили поговорить еще с каким-нибудь духом. Она посмотрела в пустое место, словно смотрела на привидение, и попросила Сашу привести других мертвых. Через несколько минут ожидания, Лили начала перечислять людей с датой рождения и датой смерти. Список был человек на тридцать. Все покойники из нашего городка. — Даже сейчас вспоминая те кошмарные события, по коже Олега пробегал озноб. Столько ночей он после того, провел в кошмарных снах, что можно было бы свихнуться. — Лили говорила с ними так же, как я говорю сейчас с вами. И то, что говорила, передовая якобы их слова Лили не могла знать или солгать. Некоторые мелочи знали только покойные и члены их семьи.

— Значит чудо?

— Сам не знаю и не понимаю. Точно на это вам никто не ответит. Есть люди, которые могут доказать, что душа есть, а есть люди, которые так же легко могут доказать, что души нет и быть не может. В этой дилемме каждый выбирает свою сторону в силу собственной веры.

— Вы верите?

— Поверил.

— И, тем не менее, вы доказали, что Лили больна.

— Тут такое безумие началось. Люди как-то прослышали про способности Лили. Для спасения девочки я был вынужден поставить диагноз и выступить по местному телевидению с просьбой прекратить паломничество к больному ребенку и не осаждать клинику в надежде обмолвиться парой слов с ушедшими близкими. Два года она провела под нашим присмотром, а после выписки они переехали в другой город под другими фамилиями.

— Пока она была у вас, Лили общалась с мертвыми?

— Ее никто не принуждал к этому, а она на вопросы отвечала отрицательно. Девочка умная. Она прекрасно понимала, о чем следует говорить, а о чем надо промолчать.

— Значит все возможно.

— Что она вам сказала? Понимаю, идет следствие и вы не вправе говорить, но что-то ведь заставило вас засомневаться.

— Есть что-то, что я не могу объяснить, но я найду этому объяснение.