Ушедшие однажды

Приготовив ужин, Лили тревожно взглянула на часы. Алеша должен был уже появиться, значит, все-таки уехал… к ней. Хотела позвонить, но потом, уже набирая номер, вспомнила, что брат не прикасался к сотовым телефонам с тех пор как услышал из него весть о гибели Жанны.

Ну, где же ты братец? Ты же обещал…

Лили чуть не заплакала. Внезапные слезы подступили к глазам, и захотелось разрыдаться. Упасть на диван и разрыдаться… Почему? Причин было так много, что они как-то все сплелись и срослись друг с другом, что просто было тошно, обидно, грустно и противно, а терпеть все дальне не было сил.

Она не сразу поняла, что слышит свист вскипевшего чайника. Смахнула слезы со щек и вернулась на кухню. Выключила газ, потянулась за кружкой и заваркой.

Сейчас она заварит себе сладкого чая, а тут и братец отыщется…

Чайник продолжал свистеть.

Лили еще раз потрогала ручку, но та ясно стояла в горизонтальном положении. Конфорка под чайником выключена, но чайник продолжал свистеть и кипяток уже начинал выплескиваться из-под крышки. Свист становился все громче, будто он вот-вот наберет критическую силу и взорвется.

Кто-то умрет …

— Черте что, — она подозрительно склонилась и посмотрела.

… голубоватого пламени нет… чайник кипел… ухал, булькал и плескался… все сильнее и сильнее…

Холодея, Лили отступила. Ей показалось, что краем глаза она заметила мелькнувшую в коридоре тень.

Алеша…

— Леш иди сюда скорее! — ее голос дрожал от слез и страха. — Леш!?

Кто-то умрет …

Ей никто не ответил. Свист уже резал уши, а чайник запрыгал на плите, расплескивая вокруг кипяток. Мигнуло освещение… всего секунду темноты… но этого оказалось достаточно, чтобы окончательно напугать Лили.

Кто-то умрет …

Она побежала в зал… никого, в ванную… никого, в туалет… никого! В комнату… было темно. Лили машинально стукнула по выключателю. Люстра вспыхнула неестественно ярко, и тут же не выдержавшие напряжения лампочки разом лопнули.

Через окно проникал свет уличных фонарей, и в этом мертвенно бледным освещении темнела человеческая фигура, стоявшая посреди комнаты.

После долгого звонка дверь не открыли, и лязгнул ключ в замке.

Кто-то умрет …

Алеша вздрогнул. Его вновь окликнул пожилой заросший длинной седой бородой сторож кладбища. Укутанный в дождевик, он стоял рядом с оградой и держал высоко над головой старый фонарь, выкрадывающий у мрака дождливой ночи крошечное пространство для света. Рядом у ног старика сидела беспородная брюхатая собачонка, которая даже в своем положении не оставляла хозяина ни на минуту.

— Шел бы ты парень домой. Она все равно не вернется, — сказал сторож.

— Разве я кому-то мешаю? — спросил Алеша.

— О живых надо заботиться, а не о мертвых.

Алеша вспомнил про обещание поужинать с сестрой. Совсем забыл. Взглянул на часы, уже ближе к двенадцати ночи. Зная, что Лили обидеться, если он не придет совсем, Алеша поднялся с лавочки.

— А вы чего не спите? — спросил он.

— Ночь сегодня неспокойная, — ответил сторож. — Старые кости ломит.

Он пошел впереди, освещая дорогу, потом засидевшийся посетитель, а, следом переваливаясь сбоку на бок, поплелась круглая собачонка.

— У меня часто бессонница. А тут вдруг еще в окно постучали. Я перепугался, чуть в штаны не наложил со страху. Кто в окно стучать-то будет ночью на кладбище?

— Может, мальчишки балуются, — сказал Алеша, вспомнив, как сам в детстве в поисках острых ощущений с друзьями бегал по ночам на кладбище. Хотели приведений увидеть. Увидеть никого, конечно, не увидели, но нервы солидно щекотало.

— Может и ребятня, — вздохнул сторож. — Я в окно то выглянул, смотрю, кто-то по кладбищу ходит. Думал это бомжи. Они все рыскают, где кого поминали. Веретено — он кивнул на собаку, — так гавкала на дверь, не унималась, а ей вон беспокоиться никак нельзя. Я вот и вышел, чтобы она проверила все и успокоилась. Она у меня такая; не уймется, пока сама все не разузнает. Открыл дверь, а Веретено прямиком туда, где я будто видел кого-то. Я за ней, забыл второпях даже ружье взять. Прибегаю, смотрю, бомжей-то словно и не было. Видно показалось. Только ты сидишь. Кстати, я тебя здесь часто вижу. Жена твоя?

— Что? — не понял Алеша. Признаться честно он, утратив интерес к речи старика, задумался о сорвавшемся ужине с Лили. Сегодня она показалась ему немного встревоженной.

Наверное, что-то серьезное случилось, иначе она бы все рассказала сразу.

— Похоронена жена твоя? — оглядываясь на паренька, переспросил сторож.

— Да.

— Молодая, красивая. Упокой Господи ее душу. А ты все горюешь?

— Да.

— Это пройдет. Ты вон еще молодой нашел бы себе другую женщину.

— Не могу, — и с тяжелым сердцем добавил, — я пытался, но не могу.