Испытание

Били жестоко, пинали ногами, норовя попасть по лицу. На её счастье, проходивший мимо учитель физкультуры, разогнал свору. На этом её учёба в школе в этом городке завершилась. Её отправили к бабушке в областной центр, там всем до лампочки, кто твои родители, есть и покруче. Валерия отходила тяжело от пережитого, была даже мысль покончить с собой. Но представив, как будут злорадствовать, те, что измывались над ней, выкинула эту затею из головы. Шрам в душе остался, и ещё ненависть к городку и её обитателям. Сюда к родителям она приезжала неохотно, за забор выходила редко. В одной из редких таких вылазок, повстречала Дашу. Перекинувшись парой фраз, узнав, что учатся в одном городе, подружились. Главное, что Даша была родом не из этого ненавистного места.

— Кончай Лерик пургу гнать, без того тошно — Даша встала с кресла, взобралась на кровать рядом с Лёвой, обняла её за плечи. — Не дрейфь, подруга, прорвёмся!

Та крепко прижалась к Даше, сказала задумчиво:

— Знаешь, если что, то я дом подожгу вместе с собою. Я уже и бензин приготовила.

— Да ты совсем с ума свихнулась! — Даша отстранилась, заглядывая в Лерино лицо. — Крыша у тебя сдвинулась!

— Ты не знаешь этих людей. Они звери.

— Люди как люди, что здесь, что в другом месте, одинаковые. Вот только квартирный вопрос их испортил, как говорил Воланд, у Булгакова. Кино «Мастер и Маргарита» смотрела?

— Книгу читала, она интереснее.

— Круто! А я никак не соберусь.

— Вот они завтра и придут к нам, квартирный вопрос решать.

— Кто?

— Бичи всякие.

Лера ещё плотнее прижалась к Даше, тяжело вздохнув еле слышно продолжила: — «Охранник, что в будке возле шлагбаума — сбежал, отец, как ушёл под вечер, так до сих пор нет, и памятник со вчерашнего дня на нас рукой указывает. Страшно мне».

— Дед в вашу сторону развернулся? Дайка гляну.

Даша соскочила с кровати подошла к окну. На улице уже совсем стемнело. Взошедшая луна пряталась за большим чёрным облаком, серебря его по краям. Вдалеке догорала заправочная, высвечивая небо редкими всполохами огня. В этих зарницах на мгновение проявлялся силуэт скульптуры, водружённой на холме возле реки. Куда она повёрнута, понять было невозможно. Даша перевела взгляд на соседние дома. В некоторых окнах пугливо светились огоньки свеч.

— Темно — повернув голову, произнесла она. — У соседей свечи горят, может и мы, зажжём? — Давай — согласилась Лера. — А то жутко как то. А статуя на нас рукой тычет, — быть беде.

Когда в стране воцарился бардак, и корабль державы вместе с рулевым пошёл ко дну, по славной традиции разрушить всё «до основания, а затем», с пьедесталов были низвергнуты и монументы бывших богов. В городке же памятник вождю уцелел, — его выкупил один из местных богатеев. Выкупил, отреставрировал, внизу по его заказу соорудили хитрую конструкцию и, в итоге, вождь стал исполнять роль флюгера. Куда подует ветер, туда добрый дедушка и развернётся и покажет протянутой вперёд рукой в светлое будущее. Вперёд шагай, в светлую даль по ветру, или «до ветру», как каламбурили местные зубоскалы. Местным поначалу это даже понравилось, — «а чо, прикольно»! Только вот замечать стали, — покажет вождь рукой, на какой район, так обязательно там какая ни будь гадость, приключится. То мужик бабу по пьяне ножом пырнёт, то баба мужика топором оглоушит, иль повесится кто… Впрочем, и без этого люди с ума сходили, но всё же. … Бояться начали светлого будущего и указующей длани. Вот Лера и вспомнила местную примету. Смешно — но страшно.

Зажгли сделанный под старину канделябр, на три свечи, занесённый в комнату ещё днём, матерью Леры. Огоньки свеч затрепыхались ночным бабочкам, тени шарахнулись по углам и затаились там в ожидании. Ночь за окном озарилась вспышкой, громыхнуло, на центральном холме занялся пожар. В дверь к ним постучали, обе вздрогнули испуганно.

— Лерик, я к соседям пошла, никому не открывайте! — раздался из-за дверей голос Лериной матери.

— Ладно, ма! — Валерия зябко поёжилась и тихо про себя: — Когда же папа вернётся?

Они улеглись вместе на кровать, забрались под одеяло, и тесно прижавшись, друг к другу, молча смотрели на огоньки свеч. Говорить ни о чём не хотелось, на душе у обоих было смутно. Свечи горели, потрескивая, расплавленный воск медленно стекал вниз, бугрясь остывая. Лепестки пламени, чуть подрагивая, разливали по комнате красновато-оранжевый свет, который плавно растворялся в бархатистой темноте. Незаметно они задремали, иногда вздрагивая во сне. В доме было тихо. Где-то около полуночи вернулась мать Леры. Стараясь не шуметь, она заглянула в комнату к подружкам, убедилась, что те спят, задула свечи, и тихо удалилась к себе. Прошло время, ночь неспешно уступила место рассвету. Город укутался густым туманом. Высоко в небе неподвижно висел большой чёрный диск.

Их разбудил грохот.