Ящерица

А я думаю: чего это ты вдруг Егора бросила? А у тебя, оказывается, другой. Ну, рассказывай, где ты его подцепила? Как давно?

На этот вопрос у Ярославны уже был готов ответ — нечаянно ударила дверью в подъезде. Как давно? Ещё в прошлом месяце. Так, мол, и познакомились.

Подруга в ответ засыпала Ярославну вопросами о первом поцелуе и более близких отношениях, на что та просто сказала:

— А ничего не было.

— Как? До сих пор? Ну, подруга, ты даёшь! Сколько времени встречаетесь — и даже не целовались. Слушай, а ты его любишь?

— Он мне нравится, — честно призналась Ярославна.

Следующие несколько часов Лиля рассказывала о своей пассии — Вовике. После ссоры, когда Вовик ушёл, хлопнув дверью, Лиля долго не могла прийти в себя. А позавчера он пришёл с букетом цветов — мириться. Сейчас он буквально носит Лилю на руках, отчего она безумно счастлива.

Подруги болтали до самого позднего вечера. Наконец, когда Ярославна собиралась домой, ей позвонила мама и сказала, что в доме нет ни куска хлеба, а соль уже почти вся закончилась. Это был явный намёк — не забудь по дороге забежать в супермаркет и всё это купить.

Перечить матери девушка не стала. Совсем скоро она уже шла по ночной улице с пакетом в руке.

Неожиданно до неё донёсся детский плач, сначала слабый, но по мере того, как она приближалась к строящейся пятиэтажке, он становился всё громче. Должно быть, неосторожный и не в меру любопытный ребёнок пролез на стройку и теперь… А что теперь? Или он куда-то залез и теперь не знает, как слезть, то ли его чем-то завалило, то ли куда-то упал? Да мало ли что может случиться на стройке? А может, его обижают злые дяденьки? Хотя последних Ярославна, если честно, и сама боялась. Но она, конечно, может и не лезть на рожон — пойти спокойненько домой, помыться и лечь спать. Только как же оставить ребёнка на стройке среди ночи?

— А ладно, будь что будет!

С этими словами Ярославна тихонько пролезла через дырявый забор и решительными шагами направилась в дом.

С каждым шагом плач и стоны становились всё громче. Иногда они на мгновение затихали, чтобы потом раздаться с новой силой. Девушка зашагала быстрее.

Наконец, в одной из «комнат» первого этажа она увидела девятилетнего мальчика. Одного. Несчастный лежал на богу, и обе ноги его были придавлены тяжёлой бетонной плитой. Одного взгляда на неё хватило, чтобы Ярославна поняла — она не сможет сдвинуть с места эту громадину.

«Батюшки! Что же делать?»

Тем временем вдалеке послышались чьи-то быстрые шаги, которые неумолимо приближались.

«Вот так! — думал Антон, выходя из магазина. — Теперь посмотрим, как ящерица будет меня кушать. Ради этого стоило полчаса проторчать в очереди».

Хотя умом парень понимал, что стояние в очереди, по всей вероятности, заняло меньше времени, но минуты, проведённые в компании полупьяных молодчиков, показались ему вечностью. Но что об этом говорить сейчас, когда бутылка дешёвой водки булькает в пакете, заставляя чувствовать себя увереннее. Нет, так просто сдаваться он не собирается! Ещё повоюем!

В таком боевом настроении он шёл по пустынной улице, когда отчаянный женский голос неожиданно окликнул его по имени.

— Антоша! — истерично закричав, женщина бросилась к нему. — Прошу тебя, помоги! Моего мальчика придавило! Я не могу её сдвинуть! Пожалуйста!…

Поглядев на неё, Антон так и застыл на месте. Он узнал эту женщину. Ради неё отец бросил мать, выкинул её, как старую, ненужную вещь. Ради неё забыл, что Антон его сын. Её он имел в виду, когда говорил брошенной жене, что нашёл другую, моложе и красивее. И вот та самая разлучница стоит перед ним, называет Антошей и о чём-то умоляет. Кажется, что-то с ребёнком.

— Что случилось? — спросил он.

— Сашеньку придавило плитой. Я пробовала её сдвинуть — не могу. Ему очень больно.

— Где он?

— Там, на стройке…

— Идёмте.

— Ой, спасибо, Антоша! Спасибо! Не знаю, как тебя благодарить!

— Не стоит, — холодно отозвался Антон. — Я не ради Вас… А впрочем, какая разница?

Откровенно говоря, он и сам не знал, ради кого это делает. Разумеется, ради ребёнка в первую очередь. Но отчасти — он сам это понимал — и ради этой женщины тоже. Нет, конечно, не ради папашкиной любовницы, но ради несчастной матери, чьё дитя попало в беду. А возможно, а ради своей собственной мамы, которая переживала бы не меньше, случись что-нибудь с ним, с Антоном. Но одно он знал точно: если он сейчас не пойдёт на стройку, то никогда себе этого не простит.

Услышанный вблизи плач заставил обоих чуть ли не стремглав броситься к ребёнку. Антон едва успевал смотреть себе под ноги, чтобы не упасть, а заодно и подхватывать часто спотыкающуюся женщину.

— А где Сергей Александрович? — спросил Антон про отца, удивлённый, отчего тот не примчался спасать своё дитя.