Голубой гибискус

— Че-го?! Спятил, что ли?! Твой друг, ты и выноси.

— Так вонять же будет, говорю.

— Пусть воняет.

— А-а-а, а чтобы тот малый вонял, ты не хотел! А Михай не меньше тут запаху наделает!

— Не сомневаюсь. Он, небось, еще живым смердил будь здоров. В общем, тебе надо — сам и выноси.

— Херушки я его буду тягать. Не вынесешь — ментярам тебя сдам.

Алексей изменился в лице.

— Чего?

— Сто пудов, ты того мужика и замочил. Хочешь в ментовку?

Курину захотелось выругаться матом и дать Гене в лицо, но рисковать будущим не очень хотелось. Придется подыграть мерзавцу.

— Не я его грохнул.

— Ага. Там разберутся… господа начальнички.

Представьте себе: каково осознавать, что судьба ваша в руках циничного бомжа?

— Да не я… там долгая история, — Алексей преодолел эстетическое и обонятельное отвращение и предложил: — Ну, проходи, расскажу.

— А может, Михая сначала вынесешь?— недоверчиво посмотрел на него бездомный.

— Вынесу, вынесу. Видишь, в халате одном я. Дай одеться-то. Зайди на минуту, чего дверь распахнутой держать.

Гена клюнул на обманку. Он несмело переступил порог и с интересом осматривал квартиру.

Алексей торопливо закрыл дверь, схватил с тумбочки телефонный аппарат и что есть силы стукнул им бродягу по затылку. Сработало — Гена отключился, но дышит. Радуйся, Гиби, жертва уже здесь!

Прошло восемь часов, а Гена еще был жив. Курин надеялся, что спрячет тело в подвале перед походом в кино, а после сеанса порадует Свету своим детищем, цветущим как никогда прежде; но плану не суждено было сбыться. Неужели гибискус убивает только ночью? Стало быть, придется найти причину, по которой после культурного мероприятия они не смогут вместе пойти к нему.

Он просто соврал, что надо позаниматься одним проектом по работе.

В шесть утра все было готово. Бездомный не дышал, Гиби превзошел себя.

Курин открыл настежь окно — от такого ужасного запаха, что даже на кухню просачивался ночью, непросто будет избавиться, — и стал закутывать тело в заранее купленное черное целлофановое полотно.

Бомж оказался тяжелым, на вид и не скажешь, что может столько весить. Алексей решил не мучаться и спустил Гену в подвал, к Михаю. Сорвал целлофан — пусть думают, что сам тут помер, — выкинул оберточный материал в мусорный бак и вернулся домой.

В том же подъезде, в котором жил давший Алевтине деньги Саша Першин, бездарно проводил свои годы молодой человек без определенного места работы, которого все называли Кедом. Может, оттого, что круглый год — и зимой и летом — он ходил по улице в кедах, а может, это было его настоящим именем. Никто из соседей и знакомых в паспорт к нему не заглядывал, да и был ли у парня паспорт — тоже еще вопрос. За ним даже из военкомата не приходили. Как будто по документам Кеда и не существовало.

Квартировал Кед один — отец купил ему «однушку», чтобы сын не мешал его совместной жизни с молодой любовницей, — и вел, говоря честно, довольно маргинальный образ жизни. Друзья у нашего героя были соответствующие.

Кед сел на ковре у стенки, оторвал край от валявшейся на полу газеты, трясущимися руками отсыпал на него из пакетика молотых сухих листьев, и скрутил цигарку. Чиркнул спичкой (зажигалка кончилась, а выходить на улицу было лень), затянулся. Без видимой причины вдруг стало весело, и Кед громко рассмеялся.

Дверь в квартиру молодой человек закрывал, но никогда не запирал на ключ. Вовсе не из тех соображений, что в квартире мало чего сыщешь ценного, просто, как он говорил, придерживался идеологии, что людям надо верить. Вряд ли в этом правда, скорее всего, опять же, ленился. Зачем запирать дверь, если придут друзья и ему все равно придется ее отпирать. Не много ли лишних движений?

Перчиндо для проформы нажал кнопку звонка, который, как и год назад не работал, толкнул дверь и застал Кеда, пытающегося свернуть в узел пищащего хорька.

— Кед, ты чего? А ну отпусти Фроську!

Перчиндо бросил на кровать пакет с чипсами, которые ел везде и всегда, и вырвал животное из рук садиста.

— Э-э! Моя хорь. Дай сюда, — попытался подняться с пола Кед, чтобы отнять Фросю у друга, но упал.

— Что она тебе сделала, дурак?

— А че она… я ржу такой, мне весело, а она зырит на меня так серьезно, блин… будто я дурак какой… Я говорю ей: ну весело ж, блин, че бы и тебе не поржать? Вот выкобенивается…

Через несколько минут Кед не верил гостю, что мог так поступить с Фросей.

— И нефиг одному курить, раз не умеешь, — резюмировал Перчиндо, — ты же шизик по ходу. За тобой присмотр нужен.

— Да че-то сильный трип вышел, надо разбавлять что ль чем-то. А что ты приперся, собственно?

— А… — гость достал очередной чипс из пакетика и закинул его в рот.