Звездные юнги

Как ее звали? Сейчас не вспомнить.

— Мне жаль, — пробормотала она, — за Дениса, в смысле.

— Еще ищем, — военная вздохнула и протянула руку для пожатия. — Генриетта Дмитриевна.

— Да, точно, он говорил, что вас зовут как француженку.

— На самом деле просто женская версия имени Генрих. Но меня назвали в честь советской актрисы, так что никакой тайны.

Львушка кивнула, пытаясь собраться и, как взрослая, перейти к насущным вопросам.

— Вы знаете, что произошло?

Женщина кивнула, сощурив грозно взгляд. Кому-то не поздоровится.

— Опасные вещества попали в воду, — объяснила она. — Еще раз: я правильно поняла, этот эффект дало сочетание воды из-под крана и хлороформа в каплях?

Львушка кивнула.

— Бэ-зет, — Генриентта Дмитриевна повернулась к отцу. — Я Павлова укокошу, ублюдка. Он мне отписал, что все очищено.

— Он и мне писал, — отец развел руками. — Понятия не имею, как так вышло: машины из красной зоны мыли, но потом шли по синей, может, в этом дело. Бе-зет в воде-то не растворяется, списали на недостаточную опасность.

Львушка даже дышать перестала от мучительного любопытства, пробившегося через усталость. Что за бе-зет? Что за разноцветные зоны? Ужасно интересно. Папа ничего не рассказывал про свои учения — секретность, мол. Они с мамой на эту тему пару раз говорили на кухне, и мама тогда тихо возмущалась. Львушка даже вспомнила ее гневный голос: «Да что значит работать, ты ж невыездным будешь!» — и тихое, успокаивающее воркование папы.

Но больше папа ничего интересного не сказал и ругаться не стал, наоборот, похвалил… и отправил домой спать. Вот это было внезапно и нечестно! Как так-то?

— Мы присмотрим за Мышкой, а потом ее заберем, — папа твердо взял ее за плечо. — Шагом марш, звездная юнга!

Ни спор, ни слезы не помогли, и Львушка уныло поплелась в сторону выхода. Светало, и звезды исчезли. Засмотревшись, она врезалась в темноволосую девчонку, не сразу ее признав.

— О, ты здесь, — Джилька схватила ее за обе руки. — Чего ты ревешь? Что случилось?

— Да не реву я, — Львушка надулась, потом выдохнула. — Просто сестра сюда загремела, ну и… вот. Па говорит, воду нельзя пить нефильтрованную теперь, — вспомнила она неожиданно. — Лучше вообще из бутылок… А потом меня выставили.

— Ясно, — Джилли посмотрела на нее внимательнее. — Слушай, ты и сама выглядишь никакой. Проводить тебя до дому? Или могу посидеть с тобой где-нибудь в макдаке, они как раз сейчас открыться должны… Хочешь?

— Не хочу в макдак, там чай противный. Мама на смене, — Львушка зажмурилась, открыла глаза. — Она не сорвется, у нее операция. Давай пойдем ко мне, а? Чай, печенье, поговорить можно.

В одиночестве сидеть и мучиться, что там с сестрой, Львушка теперь точно не хотела. Джилька взяла ее за руку, и повела за собой по предутренним улицам. Со стороны подъезда скорой то и дело слышался вой сирен.

— Я знаю, что происходит, — прошептала Джилька, когда они отошли подальше. — Только не на улице, ладно? Водопроводную воду пить не будем, у меня в сумке бутылка. Я уже давно не пью, но боялась, что вы ржать будете с Гугой.

— Да какое тут ржать, тут… — Львушка махнула рукой. — Короче, ее привели домой, ну, Мышку, и сказали в клуб не пускать, пока не выздоровеет. А тут вот… Папа приехал, а до того я всю ночь сидела с ней, а она без сознания, и… и я боюсь. Ей так плохо, Джилька! — Львушка говорила, словно выплескивая из себя этот страх. Не то истерика, не то исповедь…

— А слышала название, или там какие-нибудь зоны? Я видела, туда зашла эта капитанша в погонах, с твоим отцом.

— Из синей зоны, говорят. Была еще какая-то красная, в которой машины мыли. Она сказала, это Бе-зет какой-то.

— Ого, — Джилька присвистнула, — серьезные дела. Но ничего, если там именно та дрянь, Мышка поправится. Это не для убийства, а для поражения живой силы, так что ничего, не иприт и не зарин. А что за капитанша? Медик?

— Это Денискина тетка, он сосед наш… был… — Львушка шмыгнула носом. — Но вообще они там говорили, что это все вроде тайна. Типа как никто знать не должен, и если что, то это не они сказали, а сами врачи нашли в пробах воды, или как-то так… Доктор сказал, что у Мышки делирий, я посмотрела в сети, и там сказано, что это не смертельно. Просто жутко так! Она плачет, стонет, ее рвет, а я ничего сделать не могу, только держать и обтирать, и вокруг все бегают…

Да. Тут и безо всяких теней жутко. Но почему-то возможность этот самый страх разделить с Джилькой успокаивала. Хотя бы немного. Пока говоришь, не так плохо.

— В мире куча мерзких тайн, — кивнула Джилька с умным видом. — Ты новости не смотришь? В нашей речке-вонючке и даже в Каспии нашли уйму прекурсоров к боевым отравляющим веществам. В новостях точно не говорят, каким, но я смотрела возможные списки, которые на вооружении официально стоят, и там ух сколько всего.