Мила

Настя сделала еще один глоток, и закрыла глаза. Картинка не складывалась. Она явно что-то упускала. Но вот что?

Поток размышлений прервала знакомая мелодия. Звонил телефон.

От неожиданности Настя вздрогнула и обожглась горячим чаем.

— Черт возьми, — поставила чашку на столик, и взяла трубку. — Да?

— Привет, Насть.

— Артур. Как ты себя чувствуешь? — Уголки губ, непроизвольно поползли вверх. Она была рада его слышать. Несмотря ни на что.

— Голова болит. Но я уже привык, это мое обычное состояние. — В голосе слышалась ирония. — Что-нибудь удалось выяснить?

— Почти ничего нового. В школе не верят, что Милу кто-то насиловал. По крайней мере тот ученик. Может они и правы. По крайней мере я хочу ему верить.

— Ты его видела?

— Да, мы поговорили. Он, естественно, все отрицает. Выглядит очень убедительно.

— Ну, а что ему еще говорить?

— Ну да, ну да… Как знать. Я покопалась в ее прошлом. Оказывается, у нее были все поводы быть замкнутой. Ее изнасиловал учитель в старой школе.

— Как?? Опять изнасилование?

— И я удивилась. Не везет девочке… Два раза в одну реку…

— Нда… Понятно, что ничего не понятно.

— И не говори. Что у тебя?

— Да по сути ничего. На стене все-таки была кровь. Не краска, или что-то такое, а именно кровь. Выяснить чья, не представляется возможным… Зато я привел стенку в первозданный вид. И обсыпал все солью. Надеюсь, ко мне она больше не сунется…

— Я тоже надеюсь… Сашу не видел?

— С последней встречи — нет. А что?

— Не могу до него дозвониться. Телефон не берет, не перезванивает. А последние пол часа вообще недоступен. Я начинаю беспокоиться.

— Думаешь с ним могло что-то случиться?

— Дай бог, что б нет. Но я боюсь. Вдруг его достала Мила…

— Пипец… Во что мы влезли… — Артур зажмурился и крепче сжал телефонную трубку. Человек редко получает то, на что он надеется… Ночной кошмар становился все ближе.

Полная темнота. На глаза что-то давит. Вероятно, повязка. Голова раскалывается. Руки ноют Сломанная рука свободна, здоровая, судя по всему, к чему-то привязана. Где-то в глубине ужасный нервный звук капающей воды. Холодно. Саша на пару секунд приходит в себя, и снова проваливается в небытие.

Настя сидит в своем кресле, остывший чай стоит на столе. Она все еще разговаривает с Артуром. Почти спившийся парень, с кучей проблем и тараканов… С неустроенной жизнью и отсутствием перспектив… Зачем он ей? Если бы человечество научилось понимать женщин, это было бы самое великое открытие в истории, после расшифровки генома.

— Приезжай ко мне — Настя собралась с духом, и сказала вымученную фразу.

— К тебе? — Артуру показалось, что он не расслышал. Настя, маленькая Настя, приглашает вечером к себе домой. «А… чем черт не шутит. Хуже уже не будет», пронеслось в голове.

— Ко мне. Прямо сейчас.

— Я приеду.

Через пол часа в квартире раздается звонок. Настя, все в той же мужской рубашке, лишь чуть-чуть прикрывающей попу, дающей обзору потрясающие ноги, открывает дверь. На пороге Артур. Небритый, в мятом джемпере и потертых джинсах. В руках бутылка вина. Он улыбается, и входит в дом.

— Привет. — Настя скромно поднимает глаза.

— Привет. — Артур раздевает ее взглядом.

— Ты пришел…

— Я принес вина.

Артур ставит бутылку на тумбочку в прихожей и впивается поцелуем в ее губы. Они не подходят друг другу. И он совсем ее не любит. Но Артуру все-равно. Сегодня он просто ее трахнет.

На спящего человека вылили ведро воды.

Саша очнулся. Глаза по-прежнему были завязаны, рука ныла. По телу бежали холодные струйки. Он не понимал, что происходит, и где находится. С трудом восстанавливал в памяти события прошлого вечера. К нему опять возвращался страх.

— О, кажись проснулся. — Кто-то был в комнате. Тот, кто вылил воду. Со средним тембром голоса. Мужским. — Просыпайся, просыпайся, спящая красавица.

Саша потихоньку приходил в себя. Все тело болело, рука пульсировала. Боль то чуть-чуть отпускала, то снова накатывала. Снова и снова. Он с трудом осознавал происходящее. Кажется, его собеседник, пододвинул металлический стул и уселся напротив него.

— Кто здесь? — Саша попытался заговорить. Его голос был сухим и хриплым. Очень хотелось пить.

— А вот это не имеет никакого значения. Что, девочка моя, попался? А ведь тебя предупреждали. Неужели было непонятно?

Голос был неприятный и скрипучий, но молодой. Видимо мужчина рано начал курить. Лет ему было не больше 20ти.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Голова потихоньку начинала работать. Надо отсюда выбираться. Срочно. Почему-то Саша был уверен, что перед ним обычный человек. Но никак не призрак. И от этого становилось еще страшнее.