Гоша

— Что «Э»?! — взъярился повелитель костров и дыбы. — Ты знаешь, что твой обормот распевает после первого ковшика кислятины, которую они жрут в казарме? Вот, мне даже записали!

Развернув мелко исписанный листок, Инквизитор начал пафосно читать, играя голосом, как привык с соборной кафедры:

— «Милая девочка, со мной не шути… Если окажется, что мы заодно»… Не, ты слышал? Не шути!… Я захожу в казарму, а там пятьдесят здоровых лбов добыли где-то гитары, сидят рядком, выводят после выпитого литра на нос и в соплях и слезах выводят… Вы что, ошалели с зеленой твоей лягушкой на пару?! Как они после этого ересь выводить будут? Как деревни жечь станут? Какие они к дьяволу гвардейцы инквизиции после этого? А?!

Висевший в цепях гоблин попытался открыть рот в свою защиту:

— Так ведь это классика! Сурганова, один из…

— Классика?! — Семеныча воплем смело в угол. — Эти обалдуи «Аве Мария» выучить не могут, а твои песни распевают уже каждый вечер! Я тебя за эту классику анафеме предам, коротышка ты пучеглазая!

Понимая, что еще чуть-чуть и он останется без помощника, сантехник не распутывая собранные в узел руки-ноги подал голос:

— А Шнур подойдет? Вроде бы разрешали в начале года и даже что-то хор пел на Рождество из его репертуара…

— Уже приелось, — отмахнулся Господин Инквизитор, выбирая на столе топор потяжелее.

— Так буквально на днях обормот из чужой столицы провалился, привез разного. Мы успели даже переписать.

— Новенький? А почему я не знаю? — топор с грохотом улетел к другим пыточным инструментам. — И что, есть что-то стоящее?

— Ага. Очень бодрое и вполне для поднятия духа гвардии. У нас даже на кассету записать успели, можем поделиться…

Вечером вся кодла в белоснежных плащах под предводительством Самого размахивая факелами умотала в гости к соседям, распевая «А на … ж еще нам наш вояж!»

Помахав им из окна платочком, Семеныч посмотрел на замотанного в бинты любителя классики и вздохнул:

— Слушай, ценитель возвышенного. Я понимаю, что рано или поздно каждый в Крепости знакомится с инквизицией. Работа у них такая, руку на пульсе жизни держать, вопросы разные задавать. Ну и направлять в правильную сторону, если кто с башкой не дружит. Но ты бы завязывал с такими экстремальными встречами. А то ведь не каждый день к нам новинки от Шнура попадают.

6. Бл…

— Вот. Достал.

Гоша был несказанно горд собой. Он стоял рядом с добычей и просто светился от счастья.

Семеныч же раздумывал, насколько буквально окружающее мироздание умудряется изображать зебру. И самое паршивое, что наиболее активное участие в этом принимал именно помощник. Дня не проходило, чтобы что-нибудь эдакое не отчебучил. И за одни выходки неожиданно выписывали премию или выдавали устное 'Спасибо', за другие оформляли залет. И понять, где именно ты огребешь в очередной раз было просто невозможно. То ли поймают идиота на очередном улучшение трубопровода без спроса, после которого все фрейлины будут сидеть сутки без горячей воды. То ли успешно первым разграбит свалившийся в очередную межмировую дыру контейнер и теперь весь отдел греет задницы на теплых ватерклозетах с ароматизированной пшикалкой для подмывания. Но в любом случае, грустно уже не было.

— Что. Достал.

Семеныч демонстрировал чудеса самообладания.

— Чудо-юдо достал! Горшок чистил и достал! — Гоша даже начал подпрыгивать от удовольствия. Смотри, начальник, я не жаба зеленая, я вполне себе полезный член коллектива. Вон какую штуку из канализации добыл!

— Слушай, ушастое недоразумение. Не напомнишь мне, какое слово ты выучил самым первым?

Зеленый помощник стушевался.

— Так какое?…

Не выдержав затянувшуюся звенящую паузу, Гоша все же выдавил из себя, теряя остатки радости:

— Бл…

— Именно! То самое слово, которое объединяет в себе всю мудрость мастеров вантуза и разводного ключа… Давно с Господином Инквизитором не встречался?

Гоблин попытался спрятаться за находку. С инквизицией в целом и ее руководством в частности он встречаться категорически больше не хотел. Одного раза вполне хватило.

— Объясняю. Закон местный гласит, что сюда провалиться из другого мира можно. Обратно вернуться нельзя. Это — закон. За нарушение которого карают беспощадно. Чтобы никакие идиоты не пытались удрать обратно и рассказать, как тут хорошо живется. Понятно?

Гоша кивнул.

— И все бы хорошо, но практика показывает, что есть исключение. Это всякие дайверы и водолазы. Как-то они умудряются унырнуть обратно, если спровадить их почти сразу после прибытия… Но любого, кто про это скажет вслух, ждут неприятности похуже дыбы. И тех, кто водоплавающих находит, тоже неплохо прессуют. Чтобы свидетелей было поменьше.

— Бл… — зеленый осознал всю глубину проблемы.