Иней

Один из волков, заметив перчатку, чернеющую в снегу, бросился к ней, и схватил её мощными челюстями. В тот же миг, три других волка, набросились на него. Они принялись вырывать друг у друга уже изодранную, пропахшую соляркой, перчатку. Злой и громкий рык раздался где-то рядом — этот звук проник даже сквозь уплотнители кабины, и словно бы перенёс с улицы, частицы холода, от чего Николая передёрнуло. Это был вожак, притом, рядом с ним была волчица — пару минут назад этих двух волков Коля ошибочно принял за резвящихся в снегу собак. От этого повелительного рыка, стайка волков как по команде разбежалась в стороны. Драная перчатка, перепачканная свежей, красной волчьей кровью, осталась безвольно лежать на истоптанном лапами, снегу. От вида этой истерзанной перчатки, сделанной из толстой, но мягкой кожи, во рту водителя появился солоноватый привкус крови, будто бы это он только что вгрызался в неё зубами. Показалось, что почувствовался даже маслянистый привкус солярки. Вожак неспешно подошёл к рваной тряпице — так сейчас выглядела, некогда дорогая, подаренная женою, перчатка. Волк посмотрел на человека. Он смотрел прямо в глаза, через покрытое тонкой изморозью, стекло. Этот волк заметно отличался от других. Его дымчатая шерсть, топорщилась клочьями на спине и на боках, от чего этот волк чем-то напоминал старое, выеденное молью, чучело. Вожак был заметно крупнее своих собратьев — сейчас, когда собралась вся стая, это было видно отчётливо. Он уже минуту, не отрываясь, смотрел на человека — из раскрытой пасти, вылетали облачка белого пара и стекала вязкая слюна. Человек видел большие и острые зубы, он видел этот взгляд, хищный, злой.

Вожак с силой ударил лапой по перчатке, отчего та словно хоккейная шайба, отлетела к волчице, с которой он резвился в снегу несколько минут назад. Волчица быстро схватила зубами рваный, уже задубевший на морозе, лоскут, и неспешно, прикрыв глаза, принялась со смаком жевать некогда дорогую для человека вещь. Вожак, тем временем, не сводил глаз с человека, словно изучая его, гипнотически наблюдая за ним. Это продолжалось несколько минут. Неожиданно с виду расслабленное тело вожака напряглось, натянулось, дёрнулось, — будто сквозь него прошёл разряд тока. Волк одним неожиданно резким, и мощным броском оказался рядом с машиной. Как свирепый бойцовский пёс, которого спустили с невидимой цепи, на ненавистного противника. Длинный прыжок закончился касанием передних лап о скрипучий снег сбоку от кабины — волк проскользил около метра в направлении машины, и с силой оттолкнувшись мощными задними лапами, совершая второй прыжок, бросил свое хищное тело прямо на чадящую дизельным выхлопом, стальную коробку.

Все это произошло за долю секунды. Сильно грохнуло, кабина дёрнулась от мощного бокового удара. Вожак впечатался распахнутой пастью прямо в хрустнувшее боковое стекло двери. Еще через долю секунды, влекомое инерцией, в дверь с грохотом впечаталось тело волка. Злобно извернувшись в воздухе, хищник отлетел вниз. На с трудом выдержавшем удар стекле, покрытым тонким слоем инея по краям, осталось пятно размазанных, уже замерзших слюней.

Упав в снег, вожак мгновенно вскочил, не спеша огляделся, отошёл от машины. Отошёл неспешно, с каким-то достоинством, гордостью — словно не было этого стремительного, но неудачного прыжка, — молниеносного, наполненного звериной злобой свирепого охотника. Волк внимательно оглядел машину ещё раз, со стороны, как бы прицеливаясь — и вновь направился к ней, так же не спеша, понимая, что эту крепость, внутри которой спряталась желанная добыча, просто так не возьмёшь.

Николай сидел в оцепенении, с широко раскрытым ртом. Сидел без движения, с того самого момента, когда волк безуспешно попытался разбить лбом боковое стекло. Словно загипнотизированный, он упер взгляд в одну точку — в размазанные по стеклу волчьи слюни. В этот момент, в человеческой душе проносилась, сменяя друг друга, целая гамма чувств. Страх, разочарование, уныние, и радость того, что стекло не лопнуло от чудовищного удара; чувства бессилия и силы, любви к семье и себе, и ненависти к этому не управляемому безжалостному хищнику — чувства, являющиеся антонимами по отношения друг к другу. Чувства сменялись и смешивались — как разные краски в палитре задумавшего отобразить на холсте нечто, художника.

В квадратном боковом зеркале, Коля увидел, как вожак пометил колесо машины. Но почему волки не боятся звука работающего двигателя? Дыма выхлопа? Ведь Коля не раз слышал от охотников, что волк, как и любой другой дикий, здоровый зверь, никогда не подойдёт к костру, к дыму. Хищный дикий зверь боится самого дыма, гари, — так как эти запахи, инстинктивно, вызывают чувство страха, опасности — будто горит лес. Зверь должен бежать прочь от дыма. Это заложено в нем на уровне инстинкта самосохранения, перебороть который может только болезнь. Хотя… Николай как-то слышал и прямо противоположное утверждение — что дикий зверь, увидев нечто новое для себя, наоборот, выйдет для того, чтобы рассмотреть это.