Блокнот выжившего человека

Да и крупней они стали. Такие птички если тебя зажмут где — мало не покажется. Сделали несколько фоток в «коллекцию», дома ученой братии предъявим, пусть думают.

Из другой живности несколько раз видели крупных волков. Но эти вели себя умней, просто с какой-нибудь возвышенности молча провожали взглядами. Еще лоси попадались, но те сразу смывались вглубь леса. Да… количество фауны поуменьшилось…

Стемнело быстро. На стоянку съехали с шоссе в поле, расположились среди четырех одиноких сосен. Пожрали, расставили посты и баяньки. А в три часа ночи меня разбудили выстрелы. Подорвавшись, я естественно долбанулся башкой о верхнюю полку в кунге. Пока тухли искры из глаз, стрельба закончилась. Вылез к своим, нашел Беса.

— Чо…

— Хрен его знает, — тот осматривал панораму через ночник, — какие-то залетные на снегоходах подъехали и тупо попытались пошмалять. Витя ответил парой очередей. Потом Сыч башню развернул, те деру дали. Но он одних успел у леска снять. Счас Ерема с пацанами вернется, узнаем что за «птицы».

Мужики обернулись минут за двадцать, языка приволокли — нечесаную и немытую девку, мужиковатого дикого обличья. Да еще и с синевой портаков на руках, со сломанной ногой.

— Ты знаешь, на чем они гоняли? — с ходу сунулся Ерема к Бесу.

— Ну?

— На дутиках.

— На чем?!

— На мотоцикле переделанном. Вместо заднего колеса — ось, на ней две камеры надутые от грузовика. А впереди лыжа широкая прихерачена. Конечно, примитивно все приварено, но по сегодняшнему времени самое то! Надо наших будет на идею навести. Посветлее станет — сходим, фотки сделаем.

— Ладно. Узнали у этой чего?

— Не-а… она только от боли орет, да на нас матерится.

Слушать бабу, действительно, было тошно. Мат на мате, да и речь, словно у подростка. Хотя лет подруге было далеко за тридцать. Выяснили, что на месте бывшего лесхоза осели зэки, которые здесь ранее и трудились. Да и с других мест подтянулись. Короче вольница образовалась, типа махновцев из Тагила. Но руководил ими кто-то сильно башковитый. Сколько народу понять не удалось, но выходило, что у нас могут проблемы появиться на обратной дороге. Сейчас-то мы уйдем, вряд ли бандюки далеко за нами увяжутся. Но след-то никуда не скроется. А если главарь не дурак — направление, откуда мы идем, примерно вычислит. А значит, поймет, что нам все одно возвращаться. Придется крюк по обратке делать, и то не факт, что нас ждать не будут. Вот почему, объясните мне, говно всякое в любом дерьме выживет, а нормальные люди нет?!

Бес принял решение сниматься и уходить, тем более что и светать уже начало. Пожрать и по дороге можно…

Дальнейший путь ничего нового не принес. Проблем с продвижением только больше стало. Дороги вообще никакой — хрен ее под этим настом найдешь, зато болотный край начался. Трижды приходилось вытаскивать наших разведчиков и возвращаться немного назад. К полудню устроили привал. Устали все как собаки. Машины по крышу перемазаны в грязи и снеге. А на улице минус десять. Все это замерзает комьями. Пришлось тратить время и аккуратно сбивать ледышки. В итоге, поскользнувшись, потянул ногу Толя. После этого дело пошло медленнее, все зааккуратничали. Зато связались по рации с нефтяниками, оказалось что до них уже недалеко, километров пятьдесят-шестьдесят. Обещали встретить — уже хорошо. К тому же в голосах людей прямо неподдельная радость звучала. Еще бы, такое дело!

Двинулись дальше. Часа через три произошла долгожданная «встреча на Эльбе». Бородатые мужики на гусеничном вездеходе радовались как дети и каждого из нас успели обнять, или похлопать по плечам. Мы даже не ожидали.

Уже в темноте колонна втянулась в небольшой поселок. Нас сразу разместили и потащили в самый большой дом, бывший ранее местной управой и заодно клубом. В зале ранее, наверное, крутили кино и партсобрания устраивали, а теперь встречу с нами организовали. Заведовал всем седой голубоглазый мужчина, оказавшийся главным инженером на этой самой нефтедобыче. Первым делом, конечно, были вопросы к нам, типа «Что? Как? Сколько?». Рассказывать пришлось мне. Я, правда, не ожидал такого внимания, разговор вначале комкал, но потом втянулся. Поведал о Тагиле, о том, как устроилось все. Даже о том, что сам я с другого городка, рассказал. Народ вокруг охал и ахал, но радовался. Понятно, что соскучились люди по-обычному человеческому. А вокруг, как я заметил, почти чисто мужское население было. Спросил об этом у Игоря Анатольевича (это так инженера зовут), он с грустью поведал:

— Понимаете, мужики… У нас же в основном народ на вахте работал. Из женщин только медицина, да столовка. И Лена вон с торговли, — он указал головой в сторону худенькой и удивительно рыжеволосой молодой женщины.

— Бухгалтерию забыл, — добавил кто-то.

— Ах, да… бухгалтерия… — инженер немного помолчал, видать воспоминания не очень приятные, — выжило у нас всего пятеро девчонок.