Блокнот выжившего человека

Надоедать смакованием подробностей не буду. Нескольким малолетним ублюдкам никогда не сбежать от здоровых, да еще и обозленных мужиков. Нагнали их достаточно быстро, и так же быстро порешили. Несмотря на ответную стрельбу от одних и плачь других. Даже я успел положить один труп. Правда вспоминать об этом совсем не хочется, потому что…

Мы вдвоем с бородатым мужиком рванули за худющим пареньком, что дернулся в сторону от общей толпы. Быстрый бег по обломкам, напарник мой отстает, я заворачиваю за угол, и… какое-то шестое чувство бросает меня на спину. Ровно на том месте, где до этого была моя голова, пролетают два заряда пятерки, с двух обрезанных стволов. Как я упал, так лежа и ответил очередью снизу вверх, распотрошив стрелявшего словно тушку.

Я еще лежал, когда сзади посыпался гравий из-под кирзачей и ко мне привалился запыхавшийся напарник:

— Что, снял? А то шустрая сучка попалась…

Смысл сказанного дошел до меня не сразу:

— К… ккак… с-с-сучка?

— А ты чо, не вкурил? Тож девка!

Вот так оказалось, что в один день на моих руках оказалось два трупа. Да еще и два трупа молодых женщин. Одну, из которых, я сам и порешил.

С этого момента я перестал… хм-ммм… красиво было бы сказать, что я перестал чувствовать… или «терзаться совестью»… или… в общем это самое — стреляя в людей. Только все прозаичней.

Я перестал считать людей — людьми. Для меня это такие же предметы окружения, как… камни, бревна, старые механизмы. Иногда их присутствие приходится терпеть, чаще — не замечать, очень редко они бывают даже полезны, но! Им нельзя доверять, никому! Увидел палец на спусковом крючке, блеснувшее лезвие, или неправильный взгляд — стреляй и не думай.

Вот поэтому я до сих пор и жив!

Глава 5. Хомячество.

События со стрельбой и беганьем за беспризорниками очень круто поменяли направление моих мыслей о настоящем. А пролетевшие следом три недели только добавили поводов к терзаниям. По всему выходило, что спокойной и одинокой моей жизни приходил конец. Да и не только моей. Той пасторали, что сложилась на обломках моего городка тоже. Нет, внутри все было относительно спокойно. Образовались очаги жизни, этакие форпосты человечества вернувшегося в каменный век, но с автоматом Калашникова в руках. Однако об угрозе от внешнего мира все как-то забыли. Крайне редкие появления каких-то заблудших — не в счет.

Способствовало тому только то, что городок наш в свое время был закрытый (это еще при социализме — период такой в истории). Потом конечно, после перестройки, скрывать тут стало нечего, но люди по привычке продолжали себя считать отличными от остального мира. Да и местоположение, на север более двухсот километров от районного центра, способствовало обособленности бытия.

Видимо все это после БП оградило нас от больших междоусобных разборок. Так, постреляли маленько между собой, разделились на три очага «культурной» жизни (не считая нескольких одиночек, как я) и стали жить поживать. Остальному миру было все это время не до нас. Пока еще работало радио, я ловил и жадно слушал передачи о том, что творилось ближе к столице Урала. В основном там наступил полный беспредел и люди, разбившись на кланы, активно резали друг дружку. Насколько я понял, лишь среди военных был относительный порядок. Те организованно (естественно кто выжил) образовали закрытые ячейки общества и осели на каких-то своих базах. Людей к себе почти не брали, право на присоединение к ним надо было заслужить. Но зато и сохраняли какие-то человеческие понятия. Остальные быстро превратились в отмороженные банды, воюющие друг с дружкой за любые крохи ресурсов.

Через полгода радиостанцию захватили сначала одни маньяки, поливающие эфир призывами резать каких-то Хряков. Потом другие (может как раз те самые свиноподобные). А затем передачи прекратились совсем.

Однако время не только лекарь, но еще и распорядитель. По моим размышлениям прошедший период устаканил все отношения. Люди разбились по понятиям на группировки, которые захватили важные для себя пункты. Оставшиеся не удел теперь могли либо затеять войну с каким-либо кланом, чтоб выбить их с территории. Либо отправиться на поиски еще не заселенных мест. Причем жалостливо проситься на постой они не будут. Те, кто остался — это закаленные бойцы, которые не прочь согнать или подмять под себя тех, кто послабее.

А значит, небольшая передышка для нас заканчивалась. Скоро здесь окажутся злые мигранты, а местные кланы расслабились. Ну, еще бы! Они ж вроде порядок навели, друг с другом у них отношения вплоть до торговых. А вот баррикадами обзаводиться и укрепления строить им невдомек.

Мое положение тоже было двусмысленно. С одной стороны одиночка менее привлекателен для толпы мародеров, тем нужно место чтоб развернуться. А с другой — брать то с меня есть что! Да и жилище мое становилось удобным плацдармом для атаки на местные поселения.