Человек в смокинге

Пусть сам приходит. Надеюсь, ему хватит ума придти, а то я же с ума без него сойду.

Отложив в сторону книгу, которую безуспешно пыталась читать уже битые полчаса, перевернулась на спину и уставилась в потолок. Похоже сегодня не лучший день для усвоения информации о нигилиских тенденциях в современных субкультурах. Нужно что-то другое… Я вскочила с кровати и начала изучать книжный шкаф. Что-то… что-то… во! Самое оно! Библия на дореволюционном языке с ятями, буквами ай и твердыми знаками на конце. Открыв ее на первой попавшей странице, прочитала следующее: «Какъ Саулъ ненавид?лъ Давида и какъ Давидъ женился». Хм… вот за что люблю Библию, так это за то, что ее можно читать с любого места и вообще, как не откроешь, всегда видишь в написанном послание. Вновь открыла наугад и: «Сорокодневный постъ и искушенiе Iисуса Христа дiаволомъ». Пост сразу же пробежал мимо внимания, а вот «искушенiе» да еще и «дiаволомъ» застряли в сознании. Да, пожалуй, Саша для меня действительно как Дьявол… искушает…

Нет, всерьез читать Библию сейчас не смогу, а шутить таким не буду. Я аккуратно положила Библию на место и уже собиралась взять другую книгу, как раздался звонок и Чед сразу же рванул к двери, сотрясая квартиру лаем. Странно, вроде никого не ждала.

— Фу! — сказала Чеду, выходя в коридор.

Открыв дверь — онемела. На пороге стоял Саша. Сама не поняла, почему так удивилась его появлению. Должно быть, рассчитывала на то, что он окажется болваном и не придет, но, как выяснилось, я слишком плохого мнения о нем.

— Зачем пришел?

— Соскучился. Мне так здесь и стоять или впустишь?

— Проходи, — я отошла в сторону. Чед недовольно зарычал. — Фу, Чед!

Пес поджал уши и насупился. Я потрепала Чеда по загривку и жестом показала Саше, в какую комнату проходить. Потом вошла следом и захлопнула дверь, а то иначе Чед покоя не даст, все будет крутиться вокруг и рычать.

— Красивая у тебя комната, — сказал Александр, изучая местный дизайн. Он взял в руки книгу с моей кровати и начал листать. — Странную литературу ты читаешь.

— А ты какую читаешь?

— Никакую. Читать — значит думать чужой головой, вместо своей собственной, как сказал Шопенгауэр.

— А Дидро сказал, что «люди перестают мыслить, когда перестают читать»!

Саша косо улыбнулся, явно не ожидая, что я найду что ответить. Он бросил книгу на стол и опять пробежался взглядом по комнате.

— Садись, — показала я на кресло из искусственной кожаное (говорила же, что ярый гринписовец), придвинутое к столу, а сама села на кровать, в наиболее удобную для меня позу полу-лотоса.

— Как дела в институте?

— Нормально. А как у тебя на работе?

— Хорошо, — ответил парень, сверля меня взглядом.

— А кем именно ты работаешь?

— Фельдшером.

— Это который в бригаде скорой помощи? — уточнила на всякий случай, так как совсем не понимаю в этих делах. Александр лишь кивнул. Он внимательно оглядел меня с ног до головы, улыбнулся и тихо спросил:

— Хочешь что-то спросить? — он чуть наклонил голову и заговорчески сощурился.

— Не то чтобы… — неуверенно ответила и отвела взгляд в сторону, — просто… я тут подумала, раз уж ты не хочешь ничего о себе рассказывать — пусть. Каждый имеет право на спокойное хранение скелета в шкафу. Но все же, — я подцепила указательным пальцем бусы и посмотрела на Сашу, — эта вещица непосредственно касается меня, и я хочу знать, что это такое, зачем одел на меня и чего от нее ожидать.

— Деловой разговор? — парень ехидно улыбнулся, подался вперед и уперся локтями в колени. — Что ж, мне это нравится. Сегодня ты ведешь себя на удивление рассудительно.

— Знаешь, есть такая поговорка, что с бедой нужно переспать. Двух ночей мне вполне хватило, чтобы все обдумать.

— Н-да? Тогда я тоже хочу стать твоей бедой, — Саша встал с кресла, уперся обеими руками в кровать, наклонился и потянулся к моим губам. Я подалась назад.

— Сначала ответы. И чем внятнее, тем лучше. Что ты подразумевал, когда говорил о душе и о том, что я теперь твоя? Ты его зарядил?

— Хорошо, — прошептал на ухо социофоб, обнимая меня, я бы даже сказала, в наглую тиская, — я расскажу тебе… Я действительно его зарядил, но не бойся, ничего плохого он тебе не сделает. Он как амулет, только, он не огораживает тебя от зла, а соразмерено возвращает его назад. Если на тебя накричали, будь, уверена, что завтра так же накричать на твоего обидчика. Поставили подножку — сам же и упадет. Но это еще не все… — он взял меня в охапку, переложил на середину кровати и встал надо мной, скользя тыльной стороной кисти по моей щеке, — прости, но у меня виды на твою душу. Ничего не поделаешь, уж такие мы самонадеянные создания. Мы привыкли всегда получать то, чего хотим. И не важно как, средства для нас не имеют значения, главное цель.

— Ты хочешь убить меня?