КГБ и дело о группе Дятлова

После занятий идем в профком, чтобы посмотреть последнюю запись. Я беру тетрадь, открываю, и… не успела прочесть, как у меня ее кто-то мягко но настойчиво отбирает. И только тогда я увидела в профкоме незнакомых мужчин в темных строгих костюмах, очень вежливых и серьезных. Они нас быстро выдворяют в коридор. Я хотела прихватить с собой тетрадь, но ее не дали: «потом, девочки, зайдете!». Дверь захлопнулась перед носом, дежурства прекратились, попасть в профком мы больше не могли. После этого вся информация из Ивделя прекратилась, все жили только слухами.

Только теперь я понимаю, что в это время были готовы химические анализы первых найденных 3-х человек, что-то было обнаружено секретное, что нужно было скрыть и поэтому всю информацию засекретили. Через несколько дней (четыре или пять) с помощью щупов находят тело Рустика Слободина.»

Факт влияния КГБ на следствие отмечает и писатель О. Архипов.

В его книге о судмедэкспертах имеется упоминание об одном эпизоде: в Бюро судмедэкспертизы кто-то из работников сказал, что образцы биосубстратов из трупов первых найденных дятловцев были изъяты некими людьми. Я спросила юриста, должны ли были остаться записи в каких-то журналах, что образцы изъяли?

Юрист сообщил: «… по правилам все образцы подотчётны, и просто так их могли изъять только КГБ-шники… Но в этом случае был бы акт списания, типа — испортились, стали непригодны для хранения, мыши съели (и такое бывало и до сих пор случается).

Если образцы передавались эксперту, то он нёс персональную ответственность за их хранение до окончания производства экспертизы.

Но есть ведь и такие экспертизы, при которых представленный материал уничтожается полностью (пулю, к примеру, отстреливают и списывают). При этом в журнал подшивается копия заключения эксперта.

В остальных случаях — просто отметка в журнале учёта вещдоков о передаче конкретному лицу или утилизации за ненадобностью.»

О. Архипов ответил мне: «Это были работники Регионального Управления КГБ. СОБСМЭ проводило свои экспертизы как для Прокуратуры СО, так и для КГБ. На регистрации в СОБСМЭ не было ни одной бумаги, связанной с Делом группы Дятлова. Во всяком случае, в середине 60-ых. Практически весь архив СОБСМЭ был сожжён в более поздний период. Это отдельная история. Ещё раз подчеркну, что в середине-конце 60-ых ничего, включая и в упомянутых Вами журналах не было. Говорил ветеран СОБСМЭ, смотревший бумаги именно в этом направлении… Разговаривал также и с экспертом, специально интересовавшимся Этим Делом и в начале 70-ых. Результат нулевой. Их не видел даже Проф. П.В. Устинов — это основатель и начальник СОБСМЭ на 1959 г., учитель Б. Возрождённого. Негласно считался третьим по величине судмедэкспертом в стране. По другим громким делам — всё было на месте. И регистрация и экспертизы… «

Мне хотелось бы добавить к словам Олега Архипова о П. Устинове небольшое, но интересное примечание. Устинов, как мне сообщил источник, разумеется, документы эти видел и с ним по их содержанию консультировались. Но Устинов от этого дела осознанно дистанцировался по подсказке сведущего человека. Более того, он убрал от работы с этими материалами своего хорошего товарища, доверенного человека и ассистента на протяжении более четверти века Бориса Борейко. А подвёл под это дело товарища Б. Возрожденного, которого любил не очень.

Вернемся к сообщению от О. Архипова:

1. Вспоминает (об изъятии результатов гистологического и химического анализов и самих биосубстратов) не только сотрудник, но подтверждает сей факт и начальник Бюро.

2. В первом случае изъяли не только акты гистологических исследований, но и сами фрагменты внутренних органов первой пятёрки. Ни одна бумага (связанная с группой Дятлова) на регистрации в СОБСМЭ не находилась. Профессор П. В. Устинов (основатель и начальник СОБСМЭ на 1959 г.) не был ознакомлен вообще с актами вскрытия, что из ряда вон. Кстати, не надо забывать, что делали и судебно-химическую экспертизу в здании на Р. Люксембург, 37 (Деминова, Чащихина). И где результаты?

3. Гистология по последней четвёрке — это вообще, мягко скажем, очень скромно. Поэтому её и оставили. Вернее сказать, Ганц её провёл так, чтобы можно было приобщить. Уровень Георгия Владимировича как специалиста Отдела по изучению трупного материала был гораздо выше.

4. Точную дату изъятия никто назвать не может. Но это произошло ДО обнаружения последней четвёрки.

5. Архивы СОБСМЭ за 50-ые годы (и более поздний период) сожжены. Но причина этого никак не в группе Дятлова…

6. Вопрос заключается в другом. Зачем вообще изымать материалы? Они и так хранились не продолжительное время. Помимо СОБСМЭ провести полноценную экспертизу в Свердловске могли только на базе 126-ой судебно-медицинской лаборатории (при УрВО). СОБСМЭ проводило экспертизы для прокуратуры и КГБ (ранее МГБ). 126-ая — обслуживала УрВО.