Добавить в моё избранное
116 мин, 3 сек 6946
— Если не ошибаюсь, ранее ты считал, что в Утгарде тебя станут ловить подконтрольные Зорату, но теперь сам предпочитаешь Тёмных хаосистам. Разве эта перемена в твоих решениях не имеет причины?
Александр фыркнул, так как не ожидал, что хаосисты, сутью которых, как понял сам черногривый, являлось поклонение случайностям, искали в изменениях какой-либо умысел.
— Просто подумал, что со шпионскими штучками Зераи, вроде маскировочного магического плаща, большая часть опасностей меня минует, — бывший человек вспомнил героя серии книг и фильмов, который постоянно прятался под подобной мантией-невидимкой, совершая свои проказы и приключения.
— Или быть может, ты увидел всё, что хотел, и услышал всё, что мы тебе передали, и теперь тебе стоит поделиться разведанным с остальными Тёмными. В своей сути мы живём и думаем точно так же, как вы, и разделение наше надуманно. Тёмным стоит перестать видеть в нас деструкторов — вот чего мы добиваемся и просим тебя показать. Мы строим и чиним, а не разрушаем, — после того как Годель пустил короткую струю тут же испарявшегося многоцветного вещества, обе Лалры подошли к Варладу с прежней страшной синхронностью. И что в них изменилось, скажите?
Тем временем далеко внизу, в самом основании скалы, в которой был вырезан Махаар, к скрытой за разросшимися неухоженными кустами пещере подходила довольно странная (не по меркам хаосистов, конечно) мохнатая драконесса. Белошёрстая и серогривая, она бы обладала привлекательностью и даже милотой, если бы её внешность не искажали механический протез вместо правой передней лапы и целый ворох коротких щупалец, разроставшийся из груди, будто вживлённая в грудную клетку морская звезда. Появляясь в менее хаотичных городах, крылатая скрывала большую часть тела за тканью защитного плаща, но в данном месте не находила в этом смысла — по сути, даже проще слиться с местными жителями. К одному из них у этой драконицы по имени Катайла и имелось дело.
Она вошла в пещеру, освещённую тусклым светом очага, устроенного в небольшой нише с отвесным выходом наружу — природным дымоходом. Двухголовый чешуйчатый дракон каменисто-серого оттенка крупной, роговитой чешуи держал в лапах тонкой работы кулон. Одна голова преобразованного существа, судя по немигающему взгляду и исходившей от неё энергии, работала с программами будущего артефакта, а другая уставилась на посетительницу своих чертогов.
— Столь милое создание нас посетило, — дракон оценил внешность пушистой даже несмотря на все искажения. А, быть может, и благодаря им… кто разберётся в путаной природе хаосистов. — Случай ли это или твоё намерение?
— Да, — Катайла ответила крайне расплывчато, мыслями погружаясь в своё печальное прошлое, которое послужило причиной и её трансформациям, и прилёту к кузнецу хаосистов. — Я многое слышала от своего… прежнего коллеги о твоём мастерстве, Вилидаретан. Твой талант в создании мощных и разумных артефактов без вероломного использования загипнотизированных душ.
— Загипнотизированные души ограничены и безинициативны, — высказалась «работающая голова» немного иным тембром, — по-настоящему разумными их называть нельзя.
— Зато наши артефакты, — другая голова настойчиво использовала в своём отношении множественное число, — разумны, потому что душа в них создаётся при помощи Первоматерии. Эта душа изначально предназначена для существования в предмете, поэтому он имеет собственную волю.
— При последней схватке я… сломала копьё, — Катайла решила не упоминать того, что на деле её оружие отнял у неё противник, да ещё и проткнул им грудь драконессы так, что она еле выжила, — можно ли мне приобрести у тебя… вас новое? Я не боюсь вашей репутации подданных Хаоса, так как это всё лишь ксенофобия Тёмных.
— Зато мы бы поопасались твоей энергетики деструктора, — Вилидаретан мигом потерял всё напускное добродушие. — Ни мы, ни наши творения не намеренны творить зло и разрушение.
Катайла хмуро нагнула голову, мысленно оскалившись на зародыш нава в своей груди. Пускай он спас ей жизнь, он же вполне мог её отнять. Уже отнял, если подразумевать нормальную, с подобием счастья жизнь. Драконе оставалось лишь говорить то, что она думала, без приукрас Тёмных или увиливаний хаосистов:
— Кто такие деструкторы, по-вашему? Это разрушители существующего порядка в Нашаре. Но это не тот порядок, за который стоит держаться. В какой стране живут Тёмные? У власти самодурка, которая не думает о безопасности своего народа и рада вести его на смерть, оставаясь в тылу. Её контролирует самовольный во всех смыслах кобник, который видит других крылатых лишь придатками собственного тела. Крылатые предоставленны сами себе и окончательно, бесповоротно испортились. В них нет добра, любви друг к другу. В них нет честности, взаимовыручки, стремления исправиться. За помощь они предают, потому что видят таких же предателей во всех и стремяться ударить первыми, не отличая искренних друзей от подлиз, желающих лишь использовать.
Александр фыркнул, так как не ожидал, что хаосисты, сутью которых, как понял сам черногривый, являлось поклонение случайностям, искали в изменениях какой-либо умысел.
— Просто подумал, что со шпионскими штучками Зераи, вроде маскировочного магического плаща, большая часть опасностей меня минует, — бывший человек вспомнил героя серии книг и фильмов, который постоянно прятался под подобной мантией-невидимкой, совершая свои проказы и приключения.
— Или быть может, ты увидел всё, что хотел, и услышал всё, что мы тебе передали, и теперь тебе стоит поделиться разведанным с остальными Тёмными. В своей сути мы живём и думаем точно так же, как вы, и разделение наше надуманно. Тёмным стоит перестать видеть в нас деструкторов — вот чего мы добиваемся и просим тебя показать. Мы строим и чиним, а не разрушаем, — после того как Годель пустил короткую струю тут же испарявшегося многоцветного вещества, обе Лалры подошли к Варладу с прежней страшной синхронностью. И что в них изменилось, скажите?
Тем временем далеко внизу, в самом основании скалы, в которой был вырезан Махаар, к скрытой за разросшимися неухоженными кустами пещере подходила довольно странная (не по меркам хаосистов, конечно) мохнатая драконесса. Белошёрстая и серогривая, она бы обладала привлекательностью и даже милотой, если бы её внешность не искажали механический протез вместо правой передней лапы и целый ворох коротких щупалец, разроставшийся из груди, будто вживлённая в грудную клетку морская звезда. Появляясь в менее хаотичных городах, крылатая скрывала большую часть тела за тканью защитного плаща, но в данном месте не находила в этом смысла — по сути, даже проще слиться с местными жителями. К одному из них у этой драконицы по имени Катайла и имелось дело.
Она вошла в пещеру, освещённую тусклым светом очага, устроенного в небольшой нише с отвесным выходом наружу — природным дымоходом. Двухголовый чешуйчатый дракон каменисто-серого оттенка крупной, роговитой чешуи держал в лапах тонкой работы кулон. Одна голова преобразованного существа, судя по немигающему взгляду и исходившей от неё энергии, работала с программами будущего артефакта, а другая уставилась на посетительницу своих чертогов.
— Столь милое создание нас посетило, — дракон оценил внешность пушистой даже несмотря на все искажения. А, быть может, и благодаря им… кто разберётся в путаной природе хаосистов. — Случай ли это или твоё намерение?
— Да, — Катайла ответила крайне расплывчато, мыслями погружаясь в своё печальное прошлое, которое послужило причиной и её трансформациям, и прилёту к кузнецу хаосистов. — Я многое слышала от своего… прежнего коллеги о твоём мастерстве, Вилидаретан. Твой талант в создании мощных и разумных артефактов без вероломного использования загипнотизированных душ.
— Загипнотизированные души ограничены и безинициативны, — высказалась «работающая голова» немного иным тембром, — по-настоящему разумными их называть нельзя.
— Зато наши артефакты, — другая голова настойчиво использовала в своём отношении множественное число, — разумны, потому что душа в них создаётся при помощи Первоматерии. Эта душа изначально предназначена для существования в предмете, поэтому он имеет собственную волю.
— При последней схватке я… сломала копьё, — Катайла решила не упоминать того, что на деле её оружие отнял у неё противник, да ещё и проткнул им грудь драконессы так, что она еле выжила, — можно ли мне приобрести у тебя… вас новое? Я не боюсь вашей репутации подданных Хаоса, так как это всё лишь ксенофобия Тёмных.
— Зато мы бы поопасались твоей энергетики деструктора, — Вилидаретан мигом потерял всё напускное добродушие. — Ни мы, ни наши творения не намеренны творить зло и разрушение.
Катайла хмуро нагнула голову, мысленно оскалившись на зародыш нава в своей груди. Пускай он спас ей жизнь, он же вполне мог её отнять. Уже отнял, если подразумевать нормальную, с подобием счастья жизнь. Драконе оставалось лишь говорить то, что она думала, без приукрас Тёмных или увиливаний хаосистов:
— Кто такие деструкторы, по-вашему? Это разрушители существующего порядка в Нашаре. Но это не тот порядок, за который стоит держаться. В какой стране живут Тёмные? У власти самодурка, которая не думает о безопасности своего народа и рада вести его на смерть, оставаясь в тылу. Её контролирует самовольный во всех смыслах кобник, который видит других крылатых лишь придатками собственного тела. Крылатые предоставленны сами себе и окончательно, бесповоротно испортились. В них нет добра, любви друг к другу. В них нет честности, взаимовыручки, стремления исправиться. За помощь они предают, потому что видят таких же предателей во всех и стремяться ударить первыми, не отличая искренних друзей от подлиз, желающих лишь использовать.
Страница
13 из 34
13 из 34
