Добавить в моё избранное
119 мин, 51 сек 7524
Теперь я готов сражаться со всеми ведьмами, какие только есть в этом мире. Пускай выстраиваются они в армии и идут на меня. Всех уложу! Всех!
И он воинственными, стремительными движеньями рассёк лапами воздух. На это Ленка заметила:
— Конечно, это хорошо, что ты теперь такой энергичный. Однако одним маханьем лапами да боевыми выкриками ничего ты не добьёшься. Надо придумать какой-то план борьбы с этой ведьмой.
— Ага! — кивнул Витя-кот, голова которого, да и всё тело буквально трещали от распиравшей его энергии.
— Ты не можешь ли вспомнить, как она себя приказывала называть? — поинтересовалась Ленка.
— Нет. Не помню! Не помню! Только, вроде бы, сообщила, что это прозвище дали ей какие-то каменные истуканы. Ну имечко я, тебе скажу то ещё — сплошное «Гр» «бр» да «тр».
— Ладно. Из всего тобой сказанного можно сделать вывод, что наибольшей зацепкой является та информация, которую тебе успел сообщить одних из этих несчастных котят. «Ответ ищи в парке» — так ведь, он сказал.
— Ага! Мяу!
— Надо думать, что он имел в виду именно наш парк, потому что если бы речь шла о парке в каком-нибудь американском городке, то все наши искания, увы, обречены.
— Ага-ага! — кивнул, и ударил лапой по полу Витя-кот.
В результате этого удара на полу остались пять длинных царапин.
— Ты бы поосторожней, — посоветовала ему Ленка.
— Я постараюсь. Ну побежали что ль?! А?!
— Куда ты собрался бежать?
— В наш парк, конечно.
— Ишь шустрый какой. А в какую именно часть парка, хотела бы я знать, ты собрался бежать?
— Естественно туда, где развалины старой усадьбы! Куда ж ещё!! — вскрикнул, воинственно размахивая хвостом, Витя-кот.
Что касается этих развалин, то до них от Витиного дома надо было добираться в течение целого часа. Находились они в той дальней, неисхоженной части парка, которая почти уже примыкала к настоящим лесам. Летом до усадьбы можно было добраться по узеньким, заросшим травами тропкам; а зимой — разве что случайная, неразъезженная лыжня вытягивалась туда. Но и незадачливые грибники и увлёкшиеся активной прогулкой лыжники — все они, увидев развалины усадьбы, старались поскорее убраться подальше.
Ни романтической аурой старины, ни мечтательным, поэтическим настроением веяло от этих руин, но чем-то зловещим и тёмным. Казалось, что из тёмных трещин и перекошенных стен, из пустых глазниц наблюдает кто-то, и таким взглядом наблюдают, что волосы на затылке вставали дыбом. Тут уж и самые отважные, и самые не суеверные поворачивали, или спешили поскорее объехать недоброе место. Те, кто не склонен был верить в нечистую силу, объяснял себе пережитое, что в развалинах, наверняка собрались какие-нибудь бомжи, маньяки или ещё какие-нибудь преступники. Но чувство соприкосновения с чем-то мистическим, запредельным, ещё подолгу не оставляло их…
Бывал у развалин и Витя со своими приятелями-мальчишками. Думали они найти там клад, но едва дошли до стены, как почувствовали столь сильный, леденящий ужас, что решили: никакого клада им всё равно не найти, и лучше уж отойти подальше и пожарить на какой-нибудь полянке сосисок.
Так что вполне естественно, что пытаясь увязать в мыслях тёмную ведьму и парк, Витя-кот прежде всего вспомнил о развалинах усадьбы. Слышала об этих развалинах и Ленка, но сама там ни разу не бывала. Так что пришлось мальчишке-коту вкратце рассказать то, что он знал.
А закончил он свой рассказ таким вскриком:
— А теперь побежим, да?!
На что Ленка ответила:
— Ну, конечно, побежим. Только вот ты подумал, как на нас будут реагировать встречные люди?
Витя-кот подошёл к окну и, опершись лапами об подоконник, выглянул на улицу.
Короткий зимний день достиг своей середины. Но всё же, в сравнении с солнечными летними деньками, на улице было сумрачно. Небо завешено серой облачной пеленой, из которой, время от времени, летели одинокие снежинки.
Немногочисленные прохожие спешили к станции метро, которая виднелась в отдалении. Но всё же большую часть видимого пространства занимал парк. Укутанный снежным покровом, с тонкой черной вязью переплетённых ветвей стоявших в отдалении деревьев, он, казалось, спал. Но всё же и там внимательный кошачий глаз замечал лыжников, и детишек, катающихся на санках с далёкой овражной горки.
И тут увидел Витя-кот нечто ну просто очень интересное. Нечто такое, от чего его хвост так и заметался из стороны в сторону, стуча и по столу и по стенам.
Среди ветвей одного из парковых деревьев устроено было птичье гнездо, и выглядывала из того гнезда ворона. Как же Вите-коту захотелось схватить эту ворону! Он и не понимал, зачем ему это надо, но жажда его была настолько сильной, что шерсть на нём начала дыбиться и посыпались из неё искры.
И тут краем глаза заметил ещё одну птицу.
И он воинственными, стремительными движеньями рассёк лапами воздух. На это Ленка заметила:
— Конечно, это хорошо, что ты теперь такой энергичный. Однако одним маханьем лапами да боевыми выкриками ничего ты не добьёшься. Надо придумать какой-то план борьбы с этой ведьмой.
— Ага! — кивнул Витя-кот, голова которого, да и всё тело буквально трещали от распиравшей его энергии.
— Ты не можешь ли вспомнить, как она себя приказывала называть? — поинтересовалась Ленка.
— Нет. Не помню! Не помню! Только, вроде бы, сообщила, что это прозвище дали ей какие-то каменные истуканы. Ну имечко я, тебе скажу то ещё — сплошное «Гр» «бр» да «тр».
— Ладно. Из всего тобой сказанного можно сделать вывод, что наибольшей зацепкой является та информация, которую тебе успел сообщить одних из этих несчастных котят. «Ответ ищи в парке» — так ведь, он сказал.
— Ага! Мяу!
— Надо думать, что он имел в виду именно наш парк, потому что если бы речь шла о парке в каком-нибудь американском городке, то все наши искания, увы, обречены.
— Ага-ага! — кивнул, и ударил лапой по полу Витя-кот.
В результате этого удара на полу остались пять длинных царапин.
— Ты бы поосторожней, — посоветовала ему Ленка.
— Я постараюсь. Ну побежали что ль?! А?!
— Куда ты собрался бежать?
— В наш парк, конечно.
— Ишь шустрый какой. А в какую именно часть парка, хотела бы я знать, ты собрался бежать?
— Естественно туда, где развалины старой усадьбы! Куда ж ещё!! — вскрикнул, воинственно размахивая хвостом, Витя-кот.
Что касается этих развалин, то до них от Витиного дома надо было добираться в течение целого часа. Находились они в той дальней, неисхоженной части парка, которая почти уже примыкала к настоящим лесам. Летом до усадьбы можно было добраться по узеньким, заросшим травами тропкам; а зимой — разве что случайная, неразъезженная лыжня вытягивалась туда. Но и незадачливые грибники и увлёкшиеся активной прогулкой лыжники — все они, увидев развалины усадьбы, старались поскорее убраться подальше.
Ни романтической аурой старины, ни мечтательным, поэтическим настроением веяло от этих руин, но чем-то зловещим и тёмным. Казалось, что из тёмных трещин и перекошенных стен, из пустых глазниц наблюдает кто-то, и таким взглядом наблюдают, что волосы на затылке вставали дыбом. Тут уж и самые отважные, и самые не суеверные поворачивали, или спешили поскорее объехать недоброе место. Те, кто не склонен был верить в нечистую силу, объяснял себе пережитое, что в развалинах, наверняка собрались какие-нибудь бомжи, маньяки или ещё какие-нибудь преступники. Но чувство соприкосновения с чем-то мистическим, запредельным, ещё подолгу не оставляло их…
Бывал у развалин и Витя со своими приятелями-мальчишками. Думали они найти там клад, но едва дошли до стены, как почувствовали столь сильный, леденящий ужас, что решили: никакого клада им всё равно не найти, и лучше уж отойти подальше и пожарить на какой-нибудь полянке сосисок.
Так что вполне естественно, что пытаясь увязать в мыслях тёмную ведьму и парк, Витя-кот прежде всего вспомнил о развалинах усадьбы. Слышала об этих развалинах и Ленка, но сама там ни разу не бывала. Так что пришлось мальчишке-коту вкратце рассказать то, что он знал.
А закончил он свой рассказ таким вскриком:
— А теперь побежим, да?!
На что Ленка ответила:
— Ну, конечно, побежим. Только вот ты подумал, как на нас будут реагировать встречные люди?
Витя-кот подошёл к окну и, опершись лапами об подоконник, выглянул на улицу.
Короткий зимний день достиг своей середины. Но всё же, в сравнении с солнечными летними деньками, на улице было сумрачно. Небо завешено серой облачной пеленой, из которой, время от времени, летели одинокие снежинки.
Немногочисленные прохожие спешили к станции метро, которая виднелась в отдалении. Но всё же большую часть видимого пространства занимал парк. Укутанный снежным покровом, с тонкой черной вязью переплетённых ветвей стоявших в отдалении деревьев, он, казалось, спал. Но всё же и там внимательный кошачий глаз замечал лыжников, и детишек, катающихся на санках с далёкой овражной горки.
И тут увидел Витя-кот нечто ну просто очень интересное. Нечто такое, от чего его хвост так и заметался из стороны в сторону, стуча и по столу и по стенам.
Среди ветвей одного из парковых деревьев устроено было птичье гнездо, и выглядывала из того гнезда ворона. Как же Вите-коту захотелось схватить эту ворону! Он и не понимал, зачем ему это надо, но жажда его была настолько сильной, что шерсть на нём начала дыбиться и посыпались из неё искры.
И тут краем глаза заметил ещё одну птицу.
Страница
11 из 35
11 из 35
