Сны ведьмы

— Ну, прекрати же! — взмолилась Ленка.

Но тут Витя-кот остановился, а его хвост ударил её с такой силой, что Ленкино лицо полностью оказалось под снегом. Когда же подняла она голову, то никого не увидела.

И сразу ей стало так страшно, что для того, чтобы не завопить, зажала она ладонью свой рот. Поняла, что ей без Вити-кота — ну просто невыносимо жутко.

Казалось, что вот сейчас наброситься на неё тёмная ведьма, превратит в какого-нибудь зверя и навсегда утащит к себе в услужение. И вот зашептала Ленка, едва слёзы сдерживая:

— Ну, Витька, ну Витя, ну Витенька ну где же ты, а? Ох-ох-ох…

Краем глаза увидела Ленка какое-то шевеленье, и тут слёзы всё-таки покатились из её глаз. Казалось девочке, что сейчас она потеряет сознание от страха.

И тут услышала голос, который больше всего желала услышать — это Витя говорил:

— Да чего ты раскричалась то? Здесь я… Не видишь что ли?

Обернулась Ленка и только тут заметила, что из снега едва выступают черты Вити-кота.

И спросила она:

— Чего ты там прячешься?

— Тише ты… вот помощница мне нашлась… вообще не шевелись…

Тогда Ленка вжалась в снег и, спустя несколько секунд, всё же решилась пролепетать:

— Что же такое?

— Там, впереди кто-то есть, — сдавленным, напряжённым голосом отозвался Витя-кот.

Приподнявшись немного, увидела Ленка, что впереди открывается большая поляна. В дальней части этой поляны громоздились на фоне кривых деревьев мрачные развалины, которые при некоторой доли воображения можно было принять и за чудище, которое напряглось, вжалось в снежную землю и изготовилось к прыжку.

Даже и человеку, не верящему в сверхъестественное, стало бы не по себе от этого вида. Даже и человек не думающий, что кто-нибудь за ним может наблюдать с целью нападения, предпочёл бы убраться восвояси. Что же касается Ленки, которая знала о существовании ведьмы, то она подумала, что понадобиться колдовская сила, чтобы поднять её от земли и заставить продвигаться вперёд…

Наконец, она прошептала очень тихим, сдавленным голосом:

— Страшно, Витя, очень страшно… Но я никого там не вижу. Может, померещилось тебе?

На это Витя-кот ответил также негромким, шипящим голосом:

— Точно кто-то был… И это не человек… Знаешь, снег так зашевелился, будто кто-то под ним ползёт…

— Что? Снег? — вымолвила Ленка.

Глаза девочки расширились, и она вся мелко затряслась, глядя на окружавший её снег. Воображение рисовало такую картину: под снежным покровом ползёт монстр; подбирается к ней незаметно, а потом — бац! — хватает и утаскивает вниз, в свою отвратительную глотку.

И тут снег действительно задвигался. И хотя это произошло шагах в двадцати от Ленки — она всё же вскрикнула, и даже подскочила немного.

Витя-кот напрягся больше прежнего. Он готов был вскочить, развернуться и спасаться бегством. Но вот взглянул на трясущуюся Ленку и неожиданно понял, что стесняется своих чувств. «Ведь это очень плохо, что я собрался бежать», — думал он: «Это называется — трусостью. Ведь Ленка слабая, она не успеет убежать. Я должен её защищать».

И от этих мыслей он даже более сильным себя почувствовал.

Между тем снег продолжал дыбиться, складываясь в некую фигуру. И вскоре оказалось, что, против ожиданий, получилось не чудище с мерзкой физиономией, а кот размерами аналогичный с Витей-котом, но только полностью слепленный из льда. Если бы проходил конкурс на лучшую выточенную из замёршей воды скульптуру, то это изображение заслужило бы первый приз. Ледовый кот казался совершенным, ни единого изъяна, ни единой дисгармонирующей черточки.

Но вот раздался тихий шорох и жалобный скрип. С этими звуками приоткрылся рот ледяного кота. Кажется, он силился что-то сказать, но вместо слов выпадали из его глотки облицованные тончайшим льдом шары. Падали они на снег и разбивались на мириады сверкающих огнём крапинок; и слышен был вырывающийся из этих шаров плачущий вздох, но вот только слов было не разобрать.

Страх отошёл от Ленки — теперь она любовалось этим живым произведением колдовского искусства, этим ледовым котом. И стало ей жалко его почти так же, как и Витю. Поэтому, приподнявшись немного, спросила:

— Ты ведь хочешь попросить нас о помощи, да? Чем же мы можем тебе помочь?

А Витя-кот шикнул:

— Тише ты, Ленка. Может — это всё происки ведьмы; может — ловушка это. А может… Может этот кот нам помочь хочет…

На последнее Витино предположение ледяной кот утвердительно кивнул, и тут же из одного чёрного окна-глазницы в заброшенной усадьбе выплеснулось нечто тёмное, бесформенное, на что просто невыносимо было глядеть, потому как болели от вида этого, постоянно меняющегося, противного самой природе, глаза. И это, как казалось, приближалось именно к ним — к Вите-коту и к Ленке.