Влюблённый в смерть

Боб и сам не понял, как он догадался что это Эд. Наверное, по одежде и охотничьим ножнам рядом с кобурой. Иначе Эда теперь было не узнать. Лицо разворочено — вместо носа и рта чернота с обожженными краями и осколками кости. Кровь залила шею и волосы, смешалась с белой слизью в глазницах.

— Ублюдки! Они стреляли из винтовки Шарпса, — Чарли упал рядом с Эдом на колени, снял пальто и прижал его к ране. Он старался остановить кровотечение, но вместо этого отрывал куски плоти.

Эд сучил ногами, махал руками и ревел, как рожающая кобыла.

У Боба на лбу выступил пот, дыхание перехватило. В вагоне больше не стреляли, но Боба не покидало дурное предчувствие. Он хотел забраться в поезд и даже взялся за поручень, когда из вагона вывалился Дик.

— Блядь! Проклятые Пинкертоны. Гореть им в аду!

— Где Джесси? — Боб схватил Дика за рукав.

— С Фрэнком. Забирает деньги.

— Он выживет? — Чарли попытался перехватить молотящие по воздуху руки Эда.

— Сделай что-нибудь! Заткни его! — Дик зажал руками уши.

— Я пытался, — Чарли показал пропитанное кровью пальто.

— О господи! — Вуд спрыгнул на землю и застыл над Эдом.

— Там, внутри, Эд мне жизнь спас, — пробормотал Чарли. — Нужно отвезти его к врачу.

— Как ты его повезешь?

— Ему полголовы снесло, почему он еще жив?

— Может, в поезде есть врач?

— Пристрелите его! — Джесси спрыгнул вниз и поправил на плече связку из двух мешков. — Ну же! Кто-то прекратите его мучения.

Как во сне Боб поднял винтовку и нажал на курок. Краем глаза он увидел удивление на лице Дика и протестующие жесты Чарли.

— Уходим, — объявил Фрэнк, спустившись на землю. — Давайте, двигайтесь.

— Но Эд… Он был одним из нас… Нужно его похоронить, — Чарли растерянно перевел взгляд с Джесси на Фрэнка, потом уставился на Боба. Глаза Чарли наполнились слезами.

— Хочешь сдохнуть вместе с ним, оставайся, — Джесси хлопнул Боба по плечу и начал подниматься по насыпи.

Подхватив Чарли за локоть, Боб поставил его на ноги.

— Ты был хорошим другом, Эд. Ты спас мне жизнь, — всхлипнул Чарли.

— Ты всегда делился со мной табаком, — пробормотал на прощанье Дик.

— Сожалею, что не вернул тебе деньги, которые ты одолжил мне на Рождество, Эд, — буркнул себе под нос Вуд и поспешил за Джесси и Фрэнком.

К рассвету они добрались до края леса, где привязали лошадей. Рядом стояли развалины старой мельницы. «Янки сожгли ее вместе с семьей мельника», — сказал вчера Джесси.

Сегодня на развалинах сидели вороны. Чарли потерял пальто около Эда и теперь стучал зубами. Боб отдал ему свое и забрался в седло. Глотнув из фляги воды, он тронул повод и пустил своего мустанга по следам Джесси и Фрэнка. Лошадь Фрэнка хромала на правую переднюю ногу. Вуд, Дик и Чарли молча ехали позади.

Слева и справа потянулись кукурузные поля. Время от времени на дороге появлялись негры с мулами. Когда банда Джесси Джеймса проезжала мимо деревни, на церкви бил колокол, дети на окраине кидались друг в друга камнями.

Они въехали в Канзас-Сити вечером. Синие сумерки запятнали небо. Разбитые колесами телег и копытами лошадей дороги напоминали реки грязи. Вдоль улиц стояли одинаковые коттеджи из сосновых досок. На заборах сидели куры и кошки. За заборами раскинулись грядки с помидорами и глициниями.

Перед домом, который снял Джесси, грядки поросли сорняком. В прилегающей к нему конюшне протекала крыша. Зато над крыльцом дома свила гнездо ласточка. В комнатах на потолке и стенах повсюду виднелись пятна копоти от масляных ламп. Пахло здесь плесенью и сыростью. Джесси снял плащ, бросил его в угол и присел около камина. Чарли открыл бутылку виски. Дик притащил овощные консервы.

— Я должен ехать, — сказал Фрэнк, ни к кому не обращаясь.

Мебели в доме не было. Боб расстелил у стены одеяло и сел на пол. Он слушал, как Чарли и Вуд вспоминают Эда, и смотрел на тонкие пальцы Джесси. Спичка вспыхнула и погасла между ними. В камине проснулось пламя, желтый свет упал на руки Джесси. Боб заметил ссадины на костяшках, грязь под ногтями и провалился в сон.

Он сидел в поезде. Мужчина в черном костюме не сводил с него взгляда. За окном лес пожирал солнце. Последние лучи света цеплялись за голые ветки.

В вагоне зажглись лампы. Под потолком и около дверей. Кто-то из пассажиров захрапел. Заплакал ребенок. Боб прислонился лбом к стеклу. На повороте поезд вздрогнул, и Боб прикусил язык.

Неожиданно паровоз загудел, будто приближался к станции. Заскрипели тормоза. В салоне с верхних полок посыпались чемоданы. Несколько мужчин вскочили со своих мест и тут же снова упали в кресла, откинутые назад инерцией торможения. Человек в черном костюме продолжал смотреть на Боба, но Боб забыл о нем. Он испытывал странное дежавю. Казалось, он знал, что произойдет, но почему-то не мог вспомнить.