Добавить в моё избранное
108 мин, 12 сек 7867
Почувствовав вдруг, что прямо за ним дверь, фракиец быстро приоткрыл ее и плечом подтолкнул Венари к выходу.
— Беги!
— Я вернусь за тобой! — прокричала девушка.
— Знаю, — выдохнул Бесс. — Но сейчас — просто беги.
И фракиец привалился к двери, захлопнув ее за юркнувшей в проем Венари. Взглянув прямо в лица своих ловцов, он кровожадно усмехнулся. Серых оставалось с полдюжины, однако нападать никто из них не торопился.
— Сложи оружие, фракийский пес, — заговорил предводитель серых из-за спин своих людей. — Шансов нет: ты окружен, яд скоро подействует, да и твоя девка далеко не убежит. Сдавайся!
— Заставьте меня, — оскалился воин с одурманенным взглядом и последним усилием рванулся на врагов. Не глядя, клинком остановил атаку слева. Пригнувшись от разящего спереди меча, длинным выпадом достал противника перед собой — вскрыл артерию в паху. Падая на колено, отсек лодыжку наскочившему справа и, когда тот упал, несколько раз пронзил его в грудь.
Оставшиеся в живых расступились в ужасе, прижимаясь к стенам и держа клинки наготове. Бывалые бойцы, они видели на своем веку немало, но эта сцена поразила даже их: на полу комнаты, посреди кровавой бойни, опершись на клинки стоял на одном колене израненый воитель, и даже сейчас от него исходила смертельная угроза любому, кто приблизится на расстояние удара.
Тяжело дыша, Бесс хотел было вновь поднять клинки, но тело окончательно перестало его слушаться. Перед глазами у фракийца запульсировали разноцветные круги, голова упала на грудь, и он как подрубленный рухнул на мягкий персидский ковер, обильно орошенный кровью врагов.
И тогда пришло забытье.
4. Лучница
Венари бежала со всех ног. Солнце уже почти спряталось за горизонтом — в здешних краях темнело рано — и это было ей на руку. В полумраке оставался шанс скрыться от преследователей; голоса их затихали за спиной у девушки по мере того, как она углублялась в тростниковые заросли. Это направление она выбрала, когда стало ясно, что путь к берегу отрезан. Она вовремя увидела силуэты в плащах-сагумах между стволами пальм на побережье — и незамедлительно свернула к зарослям. Серые на берегу не заметили ее, занятые тем, что дорезали людей Кассандра и оттаскивали сундуки с пиратской добычей под пальмы.
От хижины за ней гнались двое или трое ловцов — другие остались стеречь Бесса. Но и эти преследователи заметно отстали от нее, пока зажигали факелы да высматривали ее следы в сгустившемся сумраке. Спрятавшись в высоком тростнике, точно таком же, какой рос на ее родном острове, она перевела дух. Теперь, в знакомой с малых лет среде, она запросто могла из дичи превратиться в охотника.
Венари воткнула копье в илистую землю рядом с собой, не спеша проверила натяжение тетивы лука и достала из колчана стрелу. Бесшумную, с плоским наконечником, который попадал в цель и расщеплялся на осколки, глубоко застревая в ране, чем причинял дополнительный ущерб. Девушка наложила стрелу на тетиву и, вскинув лук, прислушалась к звукам ночи.
Первого преследователя она услышала гораздо раньше, чем увидела: тот прорубался с гладием в руке через тростник, совершенно не заботясь о скрытности. Его, похоже, не беспокоило, обнаружит его пиратка или нет — он был уверен в своей силе и шел напролом намеренно, дабы жертва поняла всю тщетность попыток спастись и всю неотвратимость своей участи. Венари уже сталкивалась с такими людьми — из породы охотников за рабами, бесперебойно снабжавших невольничьи рынки Империи живым товаром. Из всех римлян больше всего она ненавидела и презирала именно их. Эти свирепые гончие не знали ни жалости, ни сострадания, жестоко, словно кошка с мышью, забавляясь и играя с загнанными беглецами, но когда сами попадались в руки врага — например, того же Бесса и его команды — то готовы были пресмыкаться, лишь бы вымолить себе свою жалкую жизнь.
Едва показался меж качающихся тростников освещенный луной высокий силуэт, Венари, безошибочно взяв упреждение, отпустила тетиву, и стрела, мягко прошелестев оперением в воздухе, вмиг настигла цель. Ловец взвыл от боли и повалился наземь, ломая сухостой. По шевелению упавшего и грязной ругани Венари поняла, что тот всего лишь ранен. Подойдя ближе, девушка прервала завывания незадачливого ловца второй стрелой.
Она понимала, что на крики застреленного обязательно прибегут остальные. Перехватила лук поудобнее, второй рукой схватила копье и побежала. Но не вглубь зарослей, а в сторону — лишь затем, чтобы сменить место для засады.
Преследователи не заставили себя долго ждать. Качнулся тростник, и два силуэта, раздвигая на бегу заросли, показались друг за другом в лунном свете. В руках мечи, факелы затушены, головы озираются по сторонам. Ловчие передвигались более скрытно, чем их предшественник, но недостаточно скрытно для Венари. Были быстры, но не быстрее ее стрелы. Она натянула тетиву и прицелилась.
— Беги!
— Я вернусь за тобой! — прокричала девушка.
— Знаю, — выдохнул Бесс. — Но сейчас — просто беги.
И фракиец привалился к двери, захлопнув ее за юркнувшей в проем Венари. Взглянув прямо в лица своих ловцов, он кровожадно усмехнулся. Серых оставалось с полдюжины, однако нападать никто из них не торопился.
— Сложи оружие, фракийский пес, — заговорил предводитель серых из-за спин своих людей. — Шансов нет: ты окружен, яд скоро подействует, да и твоя девка далеко не убежит. Сдавайся!
— Заставьте меня, — оскалился воин с одурманенным взглядом и последним усилием рванулся на врагов. Не глядя, клинком остановил атаку слева. Пригнувшись от разящего спереди меча, длинным выпадом достал противника перед собой — вскрыл артерию в паху. Падая на колено, отсек лодыжку наскочившему справа и, когда тот упал, несколько раз пронзил его в грудь.
Оставшиеся в живых расступились в ужасе, прижимаясь к стенам и держа клинки наготове. Бывалые бойцы, они видели на своем веку немало, но эта сцена поразила даже их: на полу комнаты, посреди кровавой бойни, опершись на клинки стоял на одном колене израненый воитель, и даже сейчас от него исходила смертельная угроза любому, кто приблизится на расстояние удара.
Тяжело дыша, Бесс хотел было вновь поднять клинки, но тело окончательно перестало его слушаться. Перед глазами у фракийца запульсировали разноцветные круги, голова упала на грудь, и он как подрубленный рухнул на мягкий персидский ковер, обильно орошенный кровью врагов.
И тогда пришло забытье.
4. Лучница
Венари бежала со всех ног. Солнце уже почти спряталось за горизонтом — в здешних краях темнело рано — и это было ей на руку. В полумраке оставался шанс скрыться от преследователей; голоса их затихали за спиной у девушки по мере того, как она углублялась в тростниковые заросли. Это направление она выбрала, когда стало ясно, что путь к берегу отрезан. Она вовремя увидела силуэты в плащах-сагумах между стволами пальм на побережье — и незамедлительно свернула к зарослям. Серые на берегу не заметили ее, занятые тем, что дорезали людей Кассандра и оттаскивали сундуки с пиратской добычей под пальмы.
От хижины за ней гнались двое или трое ловцов — другие остались стеречь Бесса. Но и эти преследователи заметно отстали от нее, пока зажигали факелы да высматривали ее следы в сгустившемся сумраке. Спрятавшись в высоком тростнике, точно таком же, какой рос на ее родном острове, она перевела дух. Теперь, в знакомой с малых лет среде, она запросто могла из дичи превратиться в охотника.
Венари воткнула копье в илистую землю рядом с собой, не спеша проверила натяжение тетивы лука и достала из колчана стрелу. Бесшумную, с плоским наконечником, который попадал в цель и расщеплялся на осколки, глубоко застревая в ране, чем причинял дополнительный ущерб. Девушка наложила стрелу на тетиву и, вскинув лук, прислушалась к звукам ночи.
Первого преследователя она услышала гораздо раньше, чем увидела: тот прорубался с гладием в руке через тростник, совершенно не заботясь о скрытности. Его, похоже, не беспокоило, обнаружит его пиратка или нет — он был уверен в своей силе и шел напролом намеренно, дабы жертва поняла всю тщетность попыток спастись и всю неотвратимость своей участи. Венари уже сталкивалась с такими людьми — из породы охотников за рабами, бесперебойно снабжавших невольничьи рынки Империи живым товаром. Из всех римлян больше всего она ненавидела и презирала именно их. Эти свирепые гончие не знали ни жалости, ни сострадания, жестоко, словно кошка с мышью, забавляясь и играя с загнанными беглецами, но когда сами попадались в руки врага — например, того же Бесса и его команды — то готовы были пресмыкаться, лишь бы вымолить себе свою жалкую жизнь.
Едва показался меж качающихся тростников освещенный луной высокий силуэт, Венари, безошибочно взяв упреждение, отпустила тетиву, и стрела, мягко прошелестев оперением в воздухе, вмиг настигла цель. Ловец взвыл от боли и повалился наземь, ломая сухостой. По шевелению упавшего и грязной ругани Венари поняла, что тот всего лишь ранен. Подойдя ближе, девушка прервала завывания незадачливого ловца второй стрелой.
Она понимала, что на крики застреленного обязательно прибегут остальные. Перехватила лук поудобнее, второй рукой схватила копье и побежала. Но не вглубь зарослей, а в сторону — лишь затем, чтобы сменить место для засады.
Преследователи не заставили себя долго ждать. Качнулся тростник, и два силуэта, раздвигая на бегу заросли, показались друг за другом в лунном свете. В руках мечи, факелы затушены, головы озираются по сторонам. Ловчие передвигались более скрытно, чем их предшественник, но недостаточно скрытно для Венари. Были быстры, но не быстрее ее стрелы. Она натянула тетиву и прицелилась.
Страница
8 из 30
8 из 30
