Зомби-VRN

Разлад начался полтора года назад, когда его отец и мать неожиданно и без серьезной весомой причины обозлились на Иру. Постепенно все больше и наглее стали обвинять в бесхозяйственности, невнимательности к ребенку и в итоге попросили больше в гости к ним не приходить. «И самое страшное, я знаю — она курит! Что бы ее здесь больше не было!!» — острой бритвой полоснули душу доброй молодой женщины их грубые жестокие слова, переданные ей через собственного сына. Она не знала, почему все время так унижается, пытаясь сохранить их отношения, позволяя каждый день унижать себя и просто «вытирать об себя ноги». То ли правда так сильно любила этого самовлюбленного эгоистичного и не очень далекого кареглазого человека, то ли просто боялась остаться одной с крохотным ребенком на руках, без жилья и хоть и небольшого, но заработка…

Разбуженная шумом дочь испуганная громко и надрывно заплакала. Ирина беспомощно сквозь густую пелену слез смотрела на нее и не решалась выпустить мужа из объятий. Он недовольно хмыкнул и вырвался из ее рук. Она бросилась к ребенку и принялась жалобным голосом успокаивать его, а сама с расширенными от ужаса глазами наблюдала, как Влад складывает в большую сумку и некрепкие полиэтиленовые пакеты с логотипом продуктового магазина свои личные вещи. Маленькая Валечка приутихла, и мать аккуратно положила ее обратно в детскую кроватку.

— Я так люблю тебя, останься, прошу… — истощенная ежедневным страхом на коленях обнимая ноги мужа, просила она.

— Из тебя все-таки получилась плохая мать! Как меня и предупреждали родители! — он явно намекал на то, что Ира не укачивала ребенка, а из последних сил цеплялась за него.

— Что ты пристала ко мне!! Из-за тебя у меня ничего в жизни не получается! — кричал Владислав.

Ирина отпустила его джинсы и, полусидя на стареньком протертом ковришке в темно-бежевых листьях, не переставала громко хлюпать носом. Потом она снова бросилась к нему на шею.

— Не уходи любименький, Владушка… ради меня и дочери!! — яростно шептала она ему на ухо.

Он недовольно отвернулся от ее слов, но постепенно стал успокаиваться и вскоре передумал уходить: «Ладно, только на сегодня останусь»… — буркнул он и отставил собранные пакеты и сумки в угол. Ира, радостно вытирая пальцами слезы, засуетилась на кухне, поставила чайник и красиво выложила на чайное блюдце его любимые песочные печенья.

В глубине души ее сильно расстраивала такая несправедливая неоправданная жестокость мужа и сердце сжималось от ставшей привычной горькой обиды, но она продолжала терпеть… Все чаще ее посещала мысль — Владислава правильнее было бы отпустить от себя раз она так немила ему, но женщина сразу же давила эти предположения не давая им разрастаться — ведь она не представляла себе жизни без обожаемого мужа. Казалось странным, Ирина никогда и никого не любила так сильно, хотя не встречала прежде человека так плохо относившегося к ней. Даже когда она узнала о своей незапланированной беременности, Влад настаивал на аборте. Она решила оставить ребенка, несмотря на его угрозы бросить их… Малышка Валентина стала для нее самым близким человечиком на свете… Ирина мечтала о покупке фотоаппарата — ей так хотелось запечатлеть дочку маленькой на память, ведь у нее не было еще ни одной ее фотографии, не было и общих фотографий с мужем.

Ира еще долго не могла прийти в себя после очередной ссоры. Ее волнение выдавала чрезмерная суетливость и нервный смех, когда, стараясь угодить и понравиться ему, неестественно смеялась над его шутками. С каждой ссорой Ира становилась все запуганней, покорнее и несчастнее. Когда он уходил на работу, ей становилось легче. Ирина возилась с дочкой, смотрела любимые программы по будням, читала учебники по заочному обучению на юриста, занималась привычными домашними делами и даже наносила на лицо косметику.

Каждый вечер «гражданская» свекровь интересовалась самочувствием своего сыночка. После ссоры с родителями Ира не брала трубку, при очередном ненавистном звонке пряталась в ванну или делала вид, что сильно чем-то занята, дожидаясь, когда Влад сам подойдет к телефону. Просто не могла слышать голос, за спиной унижающей ее, женщины. Она была приезжей, в новом городе у нее не было друзей, и Ира не боялась пропустить важный звонок — кроме ужасной свекрови им никто на домашний телефон не звонил. Муж быстро это понял и, конечно же, не упускал возможности отругать ее за такое неуважительное к его родителям поведение. Ее собственные родители давно спились и не общались с дочерью. Ирина воспитывалась больной бабушкой, которая уже как девять лет назад умерла. У нее не было ни одного близкого человека кроме Владислава и дочери, и она панически боялась потерять и их, остаться в полном медленно убивающем безысходном одиночестве.

Несмотря на все тяжелые условия своего существования, молодая приятная симпатичная женщина не пыталась ни с кем познакомиться, так сильно верила в свое чудовищное черное счастье и рисовала в воображении безупречное и совсем не кажущееся фальшивым их общее будущее.