Добавить в моё избранное
109 мин, 6 сек 7515
Что-то такое, чего нельзя разглядеть просто так, во что сложно поверить, что-то тяжелое и сложное… И тут вдруг сердце девушки в халате полетело к пяткам. В ее глазах отразились две красные яркие точки. То, что возникло из темноты описать невозможно, но я уверенно скажу, что этого боится любой, даже ненормальный человек. Кристина бежала так, что вот-вот могла упасть или подвернуть ногу на ступенях. Она была уверена, что там, в черноте вспыхнули два очень маленьких и быстро растущих огонька, красные, подобные двум хищным глазам. Она пыталась выкинуть их из головы, и даже не заметила, как уже оказалась на первом этаже, таком же темном. Везде ей мерещилась эта страшная картина, и на настенных календарях и в заброшенном вестибюле и в зеркальном потолке. Кристина хотела найти хоть какую-нибудь одежду поблизости, хотя бы старую драную куртку, забытую кем-то, но ни чего не было. Вешалки вестибюля покрывала давняя пыль.
«Боже, какой ужас!» — сказала Кристина вслух, и тут же раздался грохот откуда-то сверху. Как будто по лестнице катилось что-то большое и тяжелое. Кристина разглядела несколько черных прямоугольников — дверей, и побежала к одной, спасаясь от страха и возможной опасности. Грохотом являлось быстрое приближение кого-то, или чего-то, спускающегося с лестницы. Если этот звук издавало живое существо, — настроено оно было очень агрессивно, либо его терзал страх и бешенство. Сквозь грохот промелькивали обрывки хриплого крика. Либо скрежет чего-то, в любом случае Кристину это интересовало меньше всего, и она очень быстро оказалась на улице. Кристина не увидела того, как нечто достигло первого этажа. Но, дверь податливо завибрировала от сильного удара и судорожно заскрипела.
«Тридцать»… — встало колом в голове Кристины. Она несколько раз повторила это вслух. Таким жалким она стала существом: одинокая, мокрая, застывшая на месте от ужаса посреди непроглядной ночи, холодного синеватого света фонаря и беспощадно льющего дождя. «Тридцать» — это число, которое ей примерещилось в черном коридоре. Цифры возникли в конце коридора, в его черном конце, будто бы загорелись над дверью, которую невозможно разглядеть. Они вспыхнули в темноте ярко красным пламенем и напугали Кристину. Они начали приближаться к ней, как странные кривые глаза, как неизвестная опасная энергия, вырвавшаяся на свободу. Кристина не думала раньше, что цифры могут быть так страшны, что они могут преследовать. Только с какой целью и зачем? Они напугали Кристину даже больше чем последовавший далее неизвестный грохот со стороны лестницы. Теперь Кристина понимала, почему некоторые сумасшедшие начинают орать в паническом ужасе, когда видят какие-то галлюцинации. Они могут видеть и более страшные вещи…
Здание оказалось невысокое, всего три этажа. На его стене из светло серого кирпича болталась на одном гвозде железная табличка. На ней четко виднелась надпись, так четко, что перечитывать ее смысла не было: «Психиатрическая клиника».
«Я туда не вернусь»… — твердо решила Кристина. Она считала, что лучше уж умереть от сильной простуды, чем от страха.
Ситуация складывалась очень печальная. Кристина помнила, что психушка города находилась за городом, в окружении небольшого соснового бора. Сейчас этот бор растворился где-то там, далеко, за пределами света и железной решетки-ограды. Однажды сверкнула молния и на долю секунды Кристина увидела его черные кривые и далекие очертания. За ним должно быть шоссе, ведущее в город. Для начала нужно было как-то добраться дотуда, а что там, уже решится по ходу дела.
Кристина была уже полностью, до костей мокрая, ее волосы прилипли к голове и стали похожи на мокрые перья курицы. В пластиковых тапках набрались лужицы. Но, Кристина все еще не чувствовала холод, и была этим даже немного довольна.
Глава 3.
Дождь громко молотил по жестяным крышам, булькал в лужах, глухо бил землю, растекался всюду и пропитал собой воздух. Мокрый запах холода и впитавшейся воды. Промокла трава, провода, промок мусор и кирпичные стены. Фонарь тоже промок, но это ни чего не меняло, — он все равно светил так же ярко, как и в сухое время тьмы.
Кристина брела по узкой асфальтной дорожке и искала ворота, потому что лезть через ограждение ей не хотелось, и как-то сил не было. На воротах висел старый проржавевший замок. Кристина сломала его, и ворота открылись. Мокрая ржавчина раскрошилась, как мягкое печенье. Решетчатое ограждение зашелестело. Кристина вышла наружу, в темноту, к подножию широкой, вечной поляны.
«Ничего»… — успокаивала Кристина себя, — «Пройду поляну, а там уже шоссе. Кто-нибудь меня там подбросит до дома. Или галлюцинации эти кончатся! Должен же им быть конец. Они точно пройдут, и тогда все снова станет так, как прежде. Я ведь не псих, чтобы постоянно жить в бреду!»
Слабо помогали эти мысли. От них масштаб черного бездушного поля не уменьшался. Вот она настоящая картина перед глазами, неважно, иллюзорная или реальная.
«Боже, какой ужас!» — сказала Кристина вслух, и тут же раздался грохот откуда-то сверху. Как будто по лестнице катилось что-то большое и тяжелое. Кристина разглядела несколько черных прямоугольников — дверей, и побежала к одной, спасаясь от страха и возможной опасности. Грохотом являлось быстрое приближение кого-то, или чего-то, спускающегося с лестницы. Если этот звук издавало живое существо, — настроено оно было очень агрессивно, либо его терзал страх и бешенство. Сквозь грохот промелькивали обрывки хриплого крика. Либо скрежет чего-то, в любом случае Кристину это интересовало меньше всего, и она очень быстро оказалась на улице. Кристина не увидела того, как нечто достигло первого этажа. Но, дверь податливо завибрировала от сильного удара и судорожно заскрипела.
«Тридцать»… — встало колом в голове Кристины. Она несколько раз повторила это вслух. Таким жалким она стала существом: одинокая, мокрая, застывшая на месте от ужаса посреди непроглядной ночи, холодного синеватого света фонаря и беспощадно льющего дождя. «Тридцать» — это число, которое ей примерещилось в черном коридоре. Цифры возникли в конце коридора, в его черном конце, будто бы загорелись над дверью, которую невозможно разглядеть. Они вспыхнули в темноте ярко красным пламенем и напугали Кристину. Они начали приближаться к ней, как странные кривые глаза, как неизвестная опасная энергия, вырвавшаяся на свободу. Кристина не думала раньше, что цифры могут быть так страшны, что они могут преследовать. Только с какой целью и зачем? Они напугали Кристину даже больше чем последовавший далее неизвестный грохот со стороны лестницы. Теперь Кристина понимала, почему некоторые сумасшедшие начинают орать в паническом ужасе, когда видят какие-то галлюцинации. Они могут видеть и более страшные вещи…
Здание оказалось невысокое, всего три этажа. На его стене из светло серого кирпича болталась на одном гвозде железная табличка. На ней четко виднелась надпись, так четко, что перечитывать ее смысла не было: «Психиатрическая клиника».
«Я туда не вернусь»… — твердо решила Кристина. Она считала, что лучше уж умереть от сильной простуды, чем от страха.
Ситуация складывалась очень печальная. Кристина помнила, что психушка города находилась за городом, в окружении небольшого соснового бора. Сейчас этот бор растворился где-то там, далеко, за пределами света и железной решетки-ограды. Однажды сверкнула молния и на долю секунды Кристина увидела его черные кривые и далекие очертания. За ним должно быть шоссе, ведущее в город. Для начала нужно было как-то добраться дотуда, а что там, уже решится по ходу дела.
Кристина была уже полностью, до костей мокрая, ее волосы прилипли к голове и стали похожи на мокрые перья курицы. В пластиковых тапках набрались лужицы. Но, Кристина все еще не чувствовала холод, и была этим даже немного довольна.
Глава 3.
Дождь громко молотил по жестяным крышам, булькал в лужах, глухо бил землю, растекался всюду и пропитал собой воздух. Мокрый запах холода и впитавшейся воды. Промокла трава, провода, промок мусор и кирпичные стены. Фонарь тоже промок, но это ни чего не меняло, — он все равно светил так же ярко, как и в сухое время тьмы.
Кристина брела по узкой асфальтной дорожке и искала ворота, потому что лезть через ограждение ей не хотелось, и как-то сил не было. На воротах висел старый проржавевший замок. Кристина сломала его, и ворота открылись. Мокрая ржавчина раскрошилась, как мягкое печенье. Решетчатое ограждение зашелестело. Кристина вышла наружу, в темноту, к подножию широкой, вечной поляны.
«Ничего»… — успокаивала Кристина себя, — «Пройду поляну, а там уже шоссе. Кто-нибудь меня там подбросит до дома. Или галлюцинации эти кончатся! Должен же им быть конец. Они точно пройдут, и тогда все снова станет так, как прежде. Я ведь не псих, чтобы постоянно жить в бреду!»
Слабо помогали эти мысли. От них масштаб черного бездушного поля не уменьшался. Вот она настоящая картина перед глазами, неважно, иллюзорная или реальная.
Страница
5 из 31
5 из 31
