Добавить в моё избранное
106 мин, 47 сек 18439
Он понял, что произошло, и кто к этому причастен. До крови прикусив губу, обуреваемый жаждой мести цирюльник покинул закусочную Ловетт.
Тодд ворвался в церковь, словно ураган.
— Святой отец! — голос цирюльника громовым раскатом разлетелся по приходу, а внезапный порыв ветра задул все свечи, погрузив храм в полумрак, который не в состоянии был рассеять свет, идущий сквозь оконные витражи. — Где вы, падре? Дьявольщина!
Суини решительно прошел мимо распятья к двери, ведущей в сад. Там он надеялся найти священника, а если нет, то по камешку разберет это место… Но идти на крайние меры не пришлось, Эбеттор подрезал садовыми ножницами кусты и, услышав звуки шагов, обернулся.
— Сын мой, что случилось?
Слуга божий положил секатор на лавку и раскинул руки в стороны, надеясь заключить гостя в объятия, но тот не был настроен на подобные нежности. Его глаза полнились не дружелюбием, но ненавистью.
— Зачем ты это сделал?! — прорычал Тодд, пнув ботинком гранитную крошку, что разлетелась в стороны.
— Я… — священник приподнял брови, надев маску недоумения. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Объясни, что стряслось?
— Все ты понимаешь! — Суини ходил туда-сюда мимо Эбеттора, раздувая ноздри и сжимая кулаки.
Хозяин прихода не на шутку перепугался. Еще бы, от этого зверя в человеческом обличии можно ожидать чего угодно. Он уже начал жалеть, что сотворил это оружие, которое вот-вот обернется против него самого.
— Я не понимаю… — но рык цирюльника заставил его замолчать.
— Не лги мне! Это ты отравил судью. Не держи меня за дурака, я могу сложить два и два. Еще вчера он чувствовал себя хорошо, был полон сил, а сегодня находится при смерти. Костлявая постучалась к нему сразу после того, как он заглянул сюда. Это же очевидно, дьявольщина!
Эбеттор перекрестился.
— Не поминай нечистого в Храме Божьем, — спокойно произнес он, понимая, что отпираться не имеет смысла. — Я не мог поступить иначе, у меня не оставалось выбора.
Суини остановился и воздел руки к серому небу.
— М-м… — Он резко перевел взгляд на пастора. — Я поверил тебе, а ты! Ты же сам меня вел… Я шагнул в те двери, которые открыл для меня ты. Ты! — Тодд постучал указательным пальцем по груди священника. — И знаешь, что там? Пустота. Пустота, сотворенная тобой. Это был мой путь, мой! Понимаешь?!
Суини сорвался в крик и стал задыхаться от злости. Эбеттор не мог подобрать слова, чтобы успокоить цирюльника, да и не хотел. Этот безумец разбудил дракона, который был готов вырваться из-под сутаны.
— Кто сказал тебе, что твой гнев сильнее моей боли? — глаза священника гневно сверкнули. — Ты думаешь, твоя ненависть сильнее моей? Ты ошибаешься! Если бы я этого не сделал, то… Я мог лишиться самого дорогого, что у меня есть. Этот похотливый бес хотел обесчестить тв… мою дочь! Даже если время повернется вспять, я не поступлю иначе! Уйди, прошу тебя. Что сделано, то сделано. Назад ничего не вернешь. Ступай.
Эбеттор взял с лавки садовые ножницы, давая понять, что разговор окончен, но цирюльник и не думал уходить. В нем, как лава в жерле вулкана, кипела злость.
— Это должен был сделать я! — его крик подхватил налетевший порыв ветра. — Ты украл мою цель, к которой я шел долгих двадцать лет. Ты лишил меня права мести! Зачем мне теперь жить?! Ты украл…
Суини сжал кулаки, закрыл глаза и тяжело задышал. Эбеттор бросил ножницы на дорожку и вплотную приблизился к Тодду.
— Ты говоришь, украл? У тебя был шанс, тогда, на балу, но ты упустил его! И вот, когда этот шанс выпал мне, я им воспользовался. Да, преступил закон своей веры, свершил грех. И пусть меня покарает за это Господь, пусть, но… Моя дочь теперь в безопасности, а это главное.
Суини вздохнул, прислушался к шороху листвы, с которой играл бродяга-ветер и чуть слышно произнес.
— Мои жена и дочь мертвы. Виной тому судья, которому я поклялся отомстить, а ты… Ты украл мою цель.
Эбеттор обреченно вздохнул.
— Что тебе от меня нужно? Хочешь, чтобы я извинился перед тобой?
Тодд ничего не ответил. Ярость затуманила его сознание. Все, чего хотело его сознание, это добраться до судьи, а если кто-то попытается этому помешать… Что ж, они сами выбрали свой путь.
Выхватив бритву, Суини со всей силы взмахнул ею. Эбеттор схватился за горло и захрипел. Сквозь пальцы, пытающиеся зажать смертельную рану, стала просачиваться кровь и капать на сутану. Взгляд пастора начал мутнеть, жизненные силы покидали тело, которое через мгновение рухнуло на дорожку, ведущую из сада в храм. Не мешкая, Тодд подхватил тело священника под мышки и волоком затащил за розовые кусты, что так и остались не подровненными. Туда же отправились и садовые ножницы, после чего цирюльник ботинком сравнял гранитную крошку, засыпав следы крови.
Тодд ворвался в церковь, словно ураган.
— Святой отец! — голос цирюльника громовым раскатом разлетелся по приходу, а внезапный порыв ветра задул все свечи, погрузив храм в полумрак, который не в состоянии был рассеять свет, идущий сквозь оконные витражи. — Где вы, падре? Дьявольщина!
Суини решительно прошел мимо распятья к двери, ведущей в сад. Там он надеялся найти священника, а если нет, то по камешку разберет это место… Но идти на крайние меры не пришлось, Эбеттор подрезал садовыми ножницами кусты и, услышав звуки шагов, обернулся.
— Сын мой, что случилось?
Слуга божий положил секатор на лавку и раскинул руки в стороны, надеясь заключить гостя в объятия, но тот не был настроен на подобные нежности. Его глаза полнились не дружелюбием, но ненавистью.
— Зачем ты это сделал?! — прорычал Тодд, пнув ботинком гранитную крошку, что разлетелась в стороны.
— Я… — священник приподнял брови, надев маску недоумения. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Объясни, что стряслось?
— Все ты понимаешь! — Суини ходил туда-сюда мимо Эбеттора, раздувая ноздри и сжимая кулаки.
Хозяин прихода не на шутку перепугался. Еще бы, от этого зверя в человеческом обличии можно ожидать чего угодно. Он уже начал жалеть, что сотворил это оружие, которое вот-вот обернется против него самого.
— Я не понимаю… — но рык цирюльника заставил его замолчать.
— Не лги мне! Это ты отравил судью. Не держи меня за дурака, я могу сложить два и два. Еще вчера он чувствовал себя хорошо, был полон сил, а сегодня находится при смерти. Костлявая постучалась к нему сразу после того, как он заглянул сюда. Это же очевидно, дьявольщина!
Эбеттор перекрестился.
— Не поминай нечистого в Храме Божьем, — спокойно произнес он, понимая, что отпираться не имеет смысла. — Я не мог поступить иначе, у меня не оставалось выбора.
Суини остановился и воздел руки к серому небу.
— М-м… — Он резко перевел взгляд на пастора. — Я поверил тебе, а ты! Ты же сам меня вел… Я шагнул в те двери, которые открыл для меня ты. Ты! — Тодд постучал указательным пальцем по груди священника. — И знаешь, что там? Пустота. Пустота, сотворенная тобой. Это был мой путь, мой! Понимаешь?!
Суини сорвался в крик и стал задыхаться от злости. Эбеттор не мог подобрать слова, чтобы успокоить цирюльника, да и не хотел. Этот безумец разбудил дракона, который был готов вырваться из-под сутаны.
— Кто сказал тебе, что твой гнев сильнее моей боли? — глаза священника гневно сверкнули. — Ты думаешь, твоя ненависть сильнее моей? Ты ошибаешься! Если бы я этого не сделал, то… Я мог лишиться самого дорогого, что у меня есть. Этот похотливый бес хотел обесчестить тв… мою дочь! Даже если время повернется вспять, я не поступлю иначе! Уйди, прошу тебя. Что сделано, то сделано. Назад ничего не вернешь. Ступай.
Эбеттор взял с лавки садовые ножницы, давая понять, что разговор окончен, но цирюльник и не думал уходить. В нем, как лава в жерле вулкана, кипела злость.
— Это должен был сделать я! — его крик подхватил налетевший порыв ветра. — Ты украл мою цель, к которой я шел долгих двадцать лет. Ты лишил меня права мести! Зачем мне теперь жить?! Ты украл…
Суини сжал кулаки, закрыл глаза и тяжело задышал. Эбеттор бросил ножницы на дорожку и вплотную приблизился к Тодду.
— Ты говоришь, украл? У тебя был шанс, тогда, на балу, но ты упустил его! И вот, когда этот шанс выпал мне, я им воспользовался. Да, преступил закон своей веры, свершил грех. И пусть меня покарает за это Господь, пусть, но… Моя дочь теперь в безопасности, а это главное.
Суини вздохнул, прислушался к шороху листвы, с которой играл бродяга-ветер и чуть слышно произнес.
— Мои жена и дочь мертвы. Виной тому судья, которому я поклялся отомстить, а ты… Ты украл мою цель.
Эбеттор обреченно вздохнул.
— Что тебе от меня нужно? Хочешь, чтобы я извинился перед тобой?
Тодд ничего не ответил. Ярость затуманила его сознание. Все, чего хотело его сознание, это добраться до судьи, а если кто-то попытается этому помешать… Что ж, они сами выбрали свой путь.
Выхватив бритву, Суини со всей силы взмахнул ею. Эбеттор схватился за горло и захрипел. Сквозь пальцы, пытающиеся зажать смертельную рану, стала просачиваться кровь и капать на сутану. Взгляд пастора начал мутнеть, жизненные силы покидали тело, которое через мгновение рухнуло на дорожку, ведущую из сада в храм. Не мешкая, Тодд подхватил тело священника под мышки и волоком затащил за розовые кусты, что так и остались не подровненными. Туда же отправились и садовые ножницы, после чего цирюльник ботинком сравнял гранитную крошку, засыпав следы крови.
Страница
25 из 30
25 из 30
