Добавить в моё избранное
104 мин, 33 сек 17297
И хотя ветер гнал его с едва заметной скоростью, не было никакого сомнения, что через каких-нибудь два часа оно накроет собой всю поляну.
— К тому же у меня нет никаких сомнений, что ваш слуга предпочтёт заночевать на постоялом дворе в Шеттин-Стоун, чем ехать сюда сквозь такой ливень.
Я задумался. С одной стороны, он, конечно, прав — без покрытия дорогу размоет за какие-то жалкие десять минут, что станет для лошади непроходимой преградой. Можно, конечно, было бы самим поехать в эту деревню, но у нас оставалась всего лишь одна лошадь, и неизвестно, сколько времени мы бы затратили на пеший ход, особенно если в дороге нас застигнет ненастье. Но с другой — что-то отпугивающее было в этом странном доме, так явно походившем на обитель нечисти из расплодившихся за последнее время чёрных романов…
Однако почти сразу здравый смысл преодолел навеянные уж слишком разыгравшимся воображением сомнения, и я поспешил согласиться. Дворецкий, представившийся мистером Сондерсом распахнул дверь настежь, при этом оставаясь с тёмной стороны, куда не проникали солнечные лучи. Мы вступили в прихожую.
Комната, однако, оказалась не такой большой, как мы могли себе представлять — света было вполне достаточно, чтобы осветить скромное убранство, состоящее из нескольких вешалок, небольшого столика и висящего над ним зеркала. Единственное окно было наглухо закрыто снаружи деревянной ставней.
— Прошу за мной. — мистер Сондерс стоял в дверном проёме, держа в одной руке зажжённую свечу, другую удерживая на небольшом расстоянии от огня так, чтобы свет не падал на лицо. Мы проследовали за ним.
Небольшая дверь вела в просторную залу. Она представляла собой огромную комнату, освещённую слабым светом, льющимся из небольшого окна почти под самым потолком. Стены были украшены картинами, большинство из которых представляли собой портреты, видимо, бывшие (нынешние?) владельцы этого дома. Пол устлан густым ковром, сделанным, судя по узорам и расцветке, в подражание персидским мотивам. С обеих сторон на верхний этаж вели широкие полукруглые лестницы, каждая была также застелена ковром. По всей их длине на стенах расположились картины в тяжёлых позолоченных рамах.
— Мы Вам, конечно, очень признательны, — сказал я, поражаясь громкому эху, столь быстро разнёсшему мои слова по всей комнате — но всё же не посчитают ваши хозяева наше вторжение излишне беспокойным?
— Вам не о чем беспокоиться, — дворецкий стоял к нам спиной, усердно избегая редких падающих на мраморный пол лучей — господа Хэмфилды и почти вся прислуга в данный момент путешествуют по Европе. Их комнаты расположены в южном крыле, а в северном достаточно места, чтобы разместить пятерых гостей на одну ночь.
Говоря это, он остановился возле правой лестницы.
— Ужин в семь, позвольте показать вам ваши комнаты.
Ярко пылал камин, наполняя пространство гостиной звуком глухих потрескиваний сухих паленьев и приятным теплом. Мы сидели вокруг невысокого лакированного журнального столика, расположившись в мягких креслах. Гарольд курил свою любимую деревянную трубку, которую почти всё время носил с собой — когда-то давно, как он мне рассказывал, когда они с моим отцом воевали в Африке, он вытесал её себе из какого-то неизвестного ему местного дерева, и до сих пор крепкая древесина ещё ни разу не подвела его. Джеральд пустым взглядом смотрел на огонь, очевидно, весь уйдя в свои мысли. Сьюзан сидела рядом с Шелли и обе они чуть слышно о чём-то шептались.
В который раз я окинул взглядом гостиную — это была просторная комната с высоким ребристым потолком, украшенным узорчатой бронзовой люстрой, которая насчитывала порядка полутора десятка свечей, не говоря уже о канделябрах поменьше, которые в достаточном количестве находились здесь. Сейчас горела едва ли половина из них, но и этого было достаточно, чтобы осветить роскошное убранство — украшенные декоративной резьбой столы и стулья, привезённые, очевидно, из какой-нибудь далёкой заморской колонии, роскошная коллекция фарворовой посуды, расположившаяся на полках массивного шкафа. У другой стены — настоящая библиотека — с десяток полок, гружённых толстыми, местами пожелтевшими от времени томами. С незанятых шкафами и полками стен на нас смотрели многочисленные картины. Среди них явно преобладала историческая тематика — начиная от портретов Вильгельма Завоевателя и заканчивая красочной панорамой Трафальгарской битвы.
Местами пол был устлан дорогими коврами, имитировавшими шкуры убитых животных, и, наконец, огромный камин, вделанный в северную стену. Очевидно, не единственный здесь — ещё на подъезде к дому я обратил внимание на то, что дымоходных труб было не меньше трёх. Однако именно этот, как мне казалось, был самым большим и роскошным — со всех сторон обложенный красным кирпичом, причём камень выглядел до такой степени ярким и новым, будто его положили сюда не далее, чем вчера.
— К тому же у меня нет никаких сомнений, что ваш слуга предпочтёт заночевать на постоялом дворе в Шеттин-Стоун, чем ехать сюда сквозь такой ливень.
Я задумался. С одной стороны, он, конечно, прав — без покрытия дорогу размоет за какие-то жалкие десять минут, что станет для лошади непроходимой преградой. Можно, конечно, было бы самим поехать в эту деревню, но у нас оставалась всего лишь одна лошадь, и неизвестно, сколько времени мы бы затратили на пеший ход, особенно если в дороге нас застигнет ненастье. Но с другой — что-то отпугивающее было в этом странном доме, так явно походившем на обитель нечисти из расплодившихся за последнее время чёрных романов…
Однако почти сразу здравый смысл преодолел навеянные уж слишком разыгравшимся воображением сомнения, и я поспешил согласиться. Дворецкий, представившийся мистером Сондерсом распахнул дверь настежь, при этом оставаясь с тёмной стороны, куда не проникали солнечные лучи. Мы вступили в прихожую.
Комната, однако, оказалась не такой большой, как мы могли себе представлять — света было вполне достаточно, чтобы осветить скромное убранство, состоящее из нескольких вешалок, небольшого столика и висящего над ним зеркала. Единственное окно было наглухо закрыто снаружи деревянной ставней.
— Прошу за мной. — мистер Сондерс стоял в дверном проёме, держа в одной руке зажжённую свечу, другую удерживая на небольшом расстоянии от огня так, чтобы свет не падал на лицо. Мы проследовали за ним.
Небольшая дверь вела в просторную залу. Она представляла собой огромную комнату, освещённую слабым светом, льющимся из небольшого окна почти под самым потолком. Стены были украшены картинами, большинство из которых представляли собой портреты, видимо, бывшие (нынешние?) владельцы этого дома. Пол устлан густым ковром, сделанным, судя по узорам и расцветке, в подражание персидским мотивам. С обеих сторон на верхний этаж вели широкие полукруглые лестницы, каждая была также застелена ковром. По всей их длине на стенах расположились картины в тяжёлых позолоченных рамах.
— Мы Вам, конечно, очень признательны, — сказал я, поражаясь громкому эху, столь быстро разнёсшему мои слова по всей комнате — но всё же не посчитают ваши хозяева наше вторжение излишне беспокойным?
— Вам не о чем беспокоиться, — дворецкий стоял к нам спиной, усердно избегая редких падающих на мраморный пол лучей — господа Хэмфилды и почти вся прислуга в данный момент путешествуют по Европе. Их комнаты расположены в южном крыле, а в северном достаточно места, чтобы разместить пятерых гостей на одну ночь.
Говоря это, он остановился возле правой лестницы.
— Ужин в семь, позвольте показать вам ваши комнаты.
Ярко пылал камин, наполняя пространство гостиной звуком глухих потрескиваний сухих паленьев и приятным теплом. Мы сидели вокруг невысокого лакированного журнального столика, расположившись в мягких креслах. Гарольд курил свою любимую деревянную трубку, которую почти всё время носил с собой — когда-то давно, как он мне рассказывал, когда они с моим отцом воевали в Африке, он вытесал её себе из какого-то неизвестного ему местного дерева, и до сих пор крепкая древесина ещё ни разу не подвела его. Джеральд пустым взглядом смотрел на огонь, очевидно, весь уйдя в свои мысли. Сьюзан сидела рядом с Шелли и обе они чуть слышно о чём-то шептались.
В который раз я окинул взглядом гостиную — это была просторная комната с высоким ребристым потолком, украшенным узорчатой бронзовой люстрой, которая насчитывала порядка полутора десятка свечей, не говоря уже о канделябрах поменьше, которые в достаточном количестве находились здесь. Сейчас горела едва ли половина из них, но и этого было достаточно, чтобы осветить роскошное убранство — украшенные декоративной резьбой столы и стулья, привезённые, очевидно, из какой-нибудь далёкой заморской колонии, роскошная коллекция фарворовой посуды, расположившаяся на полках массивного шкафа. У другой стены — настоящая библиотека — с десяток полок, гружённых толстыми, местами пожелтевшими от времени томами. С незанятых шкафами и полками стен на нас смотрели многочисленные картины. Среди них явно преобладала историческая тематика — начиная от портретов Вильгельма Завоевателя и заканчивая красочной панорамой Трафальгарской битвы.
Местами пол был устлан дорогими коврами, имитировавшими шкуры убитых животных, и, наконец, огромный камин, вделанный в северную стену. Очевидно, не единственный здесь — ещё на подъезде к дому я обратил внимание на то, что дымоходных труб было не меньше трёх. Однако именно этот, как мне казалось, был самым большим и роскошным — со всех сторон обложенный красным кирпичом, причём камень выглядел до такой степени ярким и новым, будто его положили сюда не далее, чем вчера.
Страница
6 из 30
6 из 30
