Мусорный дом

Очень лаконичный ответ! Я тебя поздравляю…

— Ни через какое окно я не залазил!

— Ну вот, опять пошло-поехало… А как же ты здесь появился? Ты что, солнечный лучик?

— Нет, не солнечный зайчик. Меня мороз нарисовал.

— Мороз нарисовал?

— Зимние узоры на оконном стекле.

— А причём здесь узоры? Тем более, на стекле.

— Притом, что их рисует мороз.

— А ты уверен? Может, домовой их рисует! Мороз — это всего лишь вода.

— В стенах тоже вода. В смысле, влага.

— Ну, и что?

— А откуда в таком случае зародились барабашки? Может быть, это птички — садятся на стены, долбят клювом, а суеверные понимают всё двояко?

— Может, ты прекратишь болтать?

— А что, может, ты мне морду хочешь набить? Ну так давай, я вылезу вон из печки.

— Подожди. Я санитаров ещё не вызвал.

— А ты и не вызовешь. Или ты наивно думаешь, что у тебя батарейки сели в телефоне? Так знай, я могу не только твой дом сломать, но и твой телефон.

— Вы.

— Что, вы?

— «Я могу Ваш дом, Ваш телефон сломать». Когда ты грубишь, учись обращаться к людям на «Вы».

— Я не грублю.

— А что, ты у нас не буйный-агрессивный дух «полтергейст»?

— Если ты сам не буйный и не агрессивный.

— Что-то я тебя не понимаю.

— Я же понятно сказал: я нарисовался из узоров на твоих оконных стёклах. Узоры бывают трёх видов: буйные и агрессивные; мешанина, напоминающая кучу мусора, хаотично сгреблённую снегоуборочной техникой, будто бы напуганной светопреставлением банального бурана. Либо такие красивенькие и прелестные узоры, как в твоей культурной семье. Причём, заметь, буйные оконные узоры бывают в доме ведьмы. Это не мазня, а вполне отчётливые картинки. Такие же, как в твоём доме. Так с чего ты взял, что я буйный и агрессивный? Я такой же спокойный и психически уравновешенный, как ты сам.

— Не мазня? — на секунду Виктору показалось, что он его не расслышал. — Ты понимаешь разницу между мазнёй и не мазнёй?

— Было даже такое, — совсем было разговорился тот, — что жена выгнала мужа из дома. А знаешь, почему? А из-за пустяка! Ей, видите ли показалось, что с появлением мужа начали портиться узоры на окнах. И муж виноват. Ведь, пока он был в своих командировках, узоры представляли собой какие-то завораживающие картины. И, как только он вернулся, картины неожиданно начали таять, с окон пропала краска и появилось больше серого фона. Другими словами, прелестные картины превратились в бездарную мазню.

— Ты так увлечённо рассказываешь, словно сам там присутствовал, — хохотнул Виктор. — И сам же надоумил эту женщину, чтобы она выставила своего мужа вон.

— Ну вот, — обрадовался «псих из печки», — мы начинаем друг друга понимать! Понял теперь, какой я? Я такой же, как твои домашние животные. Какой хозяин — такие и животные. Если они задиристые, то, скорее всего, такой же драчливый и их хозяин-скандалист.

— У меня нет животных.

— Ну, значит, и меня тоже нет.

Но он был. Тварь, которая живёт в их подвале, объективно существовала.

— Если это мой дом, — сказал Виктор существу, сидящему внутри печки. — Если ты считаешь, что это принципиально мой дом и угрожать ты имеешь право только мне, то ты ничего не сделаешь, если я сейчас крикну и позову жену.

— Ты хочешь её позвать, чтобы она набрала на своём телефоне номер и вызвала санитаров?

Виктор был удивлён его таланту угадывать мысли, но ответил он не то, о чём подумал.

— Видишь ли, я не уверен, что ты сломал (умертвил) мой мобильник. Скорее всего, посадил в нём батарейки, либо они сами сели. И я хочу проверить, действительно ли это так. Если моя жена беспрепятственно позвонит по своему сотовому и вызовет санитаров…

— Господи, — тяжело вздохнул голос из печки, — что же ты так помешался на своих санитарах!

И тот, кто сидел в печке, начал из неё вылезать.

Действительно, Виктору необязательно было зацикливаться на вызове каких-то там санитаров. Ему бы хватило просто вытащить из печки этого типа собственными руками. Но там внутри всё было в саже. Даже видно ничего не было, не только невозможно кого-либо вытащить.

Створка была открыта, так как перед разговором Виктор напихал туда дров. Этот тип одновременно выбирался из печи и выбивал дрова собственными локтями.

— Это хорошо, что ты вылезаешь оттуда сам, — комментировал Виктор. — Не придётся вызывать бригаду скорой помощи или службу спасения.

Когда он появился на свет божий, то его внешний вид совершенно ни о чём не говорил Виктору, кроме того, что лицо этого «трубочиста» всё было вымазано в саже. Рост — вполне ординарный. Виктор Стержневой знал, что в мире существуют такие гиганты, как Николай Валуев. И, даже, возможно, увальни трёхметрового роста. Такие, как этот детина.