Добавить в моё избранное
89 мин, 46 сек 11120
Шевельнув рукой, я закричал, но боль в грудной клетке, не позволила издать этот вой, и я закашлялся, чувствуя солоноватый привкус во рту, и с ужасом понимая, что кашляю кровью.
Разлепив отекшие глаза, я был оглушен ярким, полуденным солнцем. Да что же это?…
Злые слезы бессилмя, сами собой навернулись на глаза. За что мне такое?
Только вот интересное дело, не смотря на откровенно упадничаские мысли, слезы и сопли, я почему то продолжал пытаться встать на ноги.
Не ощущая правой руки, я, стоя на коленях, снова заставил себя открыть глаза… Руки небыло… Из обрубка тонкой струйкой текла кровь, разорваные мышцы и осколки кости, торчали на ружу. Господи!…
Страх и непонимание сжали горло словно удавкой, заставив отхлынуть кровь от лица.
С такими ранами не живут! После такого люди истекают кровью за минуты! Однако подыхать как ни странно, я не спешил…
Стоило мне попробовать опереться на ногу, как снова оглушенный болью, я рухнул на левый бок, заходясь кашлем и кровью… Больно… Как же больно…
Скосив глаза, я рассмотрел как белая кость пробила штаны и вылезла наружу. Забрызганая кровью и с ошметками мяса, она убеждала меня в реальности происходящего.
И самое странное и страшное… никто не спешил мне на помощ… Возможно, рядом просто никого небыло, но как тогда, я сюда попал?
Различив звук шагов, я скосил взгляд в ту сторону и на миг забыл про свою боль.
Ко мне шла девушка, одетая в школьный костюм на японский лад. Пиджачек, под ним белая рубашка и клетчатая мини юбочка.
Вот только не это произвело на меня такое сильное впечатление. Ее волосы, белые как снег, доходившие в длинну чуть ниже спины густым водопадом, и такие же густые и белые ресницы. Овальное, миловидное личико, с невинными тёмно-карими глазами, смотревшие на меня с нескрываемым любопытством.
Видя что она направляется ко мне, я попытался попросить помощи. Но именно что попытался. Новый приступ кашля не дал мне этого сделать.
Вот она дошла до меня, и наклонившись, коснулась тонкой рукой моей щеки.
— Ты ведь новенький да?— произнесла она голосом похожим на колокольчик, столкнула меня с левого бока на лопатки и начала водить пальцами по моему лицу.
Ни черта не понимая, что она удумала, зачем ведет себя подбним образом и отчего она не спешит позвать на помощ, я хотел ответить что нет, но только вновь закашлялся. Какого черта?!
— А ты смешной!-вновь воскликнула она, наклоняясь ко мне совсем близко, и почти коснувшись губами лица, прошептала:
— Но ты такой милый… — на миг отстранившись, она пропала из моего поля зрения, но быстро вернулась обратно.
— Это ведь твое, да?— она подняла руку, с зажатым в ней предметом.
Рассмотрев, что это, я похолодел. Она держала мою оторваную руку, пальцы на которой все еще конвульсивно подергивались.
Заметив это, она лучизарно улыбнулась, поднесла кисть руки к своей груди и провела по ней. Рука вновь дернулась, а она судорожно вздохнув, повела ее ниже, все ближе приближаясь к миниюбке. Зацепила ее край и открыв на секунду белые кружевные трусики, дотронулась до них.
Быть может рука вновь дернулась, не могу сказать точно, обзор в тот момент был закрыт, потому что ахнув, она склонилась ко мне, вновь обдав жарким дыханием лицо.
— Ты такой горячий! И от тебя так вкусно пахнет!— ощутив на щеке влажное касание ее теплого языка, оставившее после себя холодную, мокрую дорожку, я вздрогнул.
Я отказывался верить в происходящее. С самого момента моего пробуждения оно больше напоминало страшный сон, от которого нельзя проснуться, и теперь вот это.
По телу пробежала дрожь, а к горлу подкотила тошнота. Ощутив мою дрожь, эта извращенка хищно расширив ноздри и втягивая мой запах, прошептала мне в ухо, переодически запинаясь.
— Да, да, я вижу как ты хочешь этого, да… И мы прекрасно проведем время, ты… и я… Схватив меня за конец обрубка левой, свободной рукой, и сжав его с нечеловеческой силой она улыбнулась, прикрыв глаза. Таких ужаса и боли, я никогда не испытывал прежде. В ее улыбки было безумие, чистое и незамутненое…
— Спас… гху… гху… -спазм, боль, и пробитое легкое недали мне заорать в голос. Да и некого звать, некому помочь, и кажется теперь остаток своей короткой жизни я проведу в обществе сумасшедшей, озабоченой школьницы, находясь неизвестно где…
Именно так я думал, обливаясь холодным потом, переполненый страхом и отчаяньем. Мне откровенно плевать, что про меня скажут. Я никогда не рвался в герои. Небыл храбрецом… в конце концов, и в ситуациях похожих не оказывался…
А она тем временем сжимала мою культю все сильнее и сильнее, на ходу заводясь и распаляясь. Ее дыхание, глубокое и частое, становилось жарче, обжигая кожу.
Внезапно, достигнув некой точки возбуждения, она укусила меня за ухо.
Разлепив отекшие глаза, я был оглушен ярким, полуденным солнцем. Да что же это?…
Злые слезы бессилмя, сами собой навернулись на глаза. За что мне такое?
Только вот интересное дело, не смотря на откровенно упадничаские мысли, слезы и сопли, я почему то продолжал пытаться встать на ноги.
Не ощущая правой руки, я, стоя на коленях, снова заставил себя открыть глаза… Руки небыло… Из обрубка тонкой струйкой текла кровь, разорваные мышцы и осколки кости, торчали на ружу. Господи!…
Страх и непонимание сжали горло словно удавкой, заставив отхлынуть кровь от лица.
С такими ранами не живут! После такого люди истекают кровью за минуты! Однако подыхать как ни странно, я не спешил…
Стоило мне попробовать опереться на ногу, как снова оглушенный болью, я рухнул на левый бок, заходясь кашлем и кровью… Больно… Как же больно…
Скосив глаза, я рассмотрел как белая кость пробила штаны и вылезла наружу. Забрызганая кровью и с ошметками мяса, она убеждала меня в реальности происходящего.
И самое странное и страшное… никто не спешил мне на помощ… Возможно, рядом просто никого небыло, но как тогда, я сюда попал?
Различив звук шагов, я скосил взгляд в ту сторону и на миг забыл про свою боль.
Ко мне шла девушка, одетая в школьный костюм на японский лад. Пиджачек, под ним белая рубашка и клетчатая мини юбочка.
Вот только не это произвело на меня такое сильное впечатление. Ее волосы, белые как снег, доходившие в длинну чуть ниже спины густым водопадом, и такие же густые и белые ресницы. Овальное, миловидное личико, с невинными тёмно-карими глазами, смотревшие на меня с нескрываемым любопытством.
Видя что она направляется ко мне, я попытался попросить помощи. Но именно что попытался. Новый приступ кашля не дал мне этого сделать.
Вот она дошла до меня, и наклонившись, коснулась тонкой рукой моей щеки.
— Ты ведь новенький да?— произнесла она голосом похожим на колокольчик, столкнула меня с левого бока на лопатки и начала водить пальцами по моему лицу.
Ни черта не понимая, что она удумала, зачем ведет себя подбним образом и отчего она не спешит позвать на помощ, я хотел ответить что нет, но только вновь закашлялся. Какого черта?!
— А ты смешной!-вновь воскликнула она, наклоняясь ко мне совсем близко, и почти коснувшись губами лица, прошептала:
— Но ты такой милый… — на миг отстранившись, она пропала из моего поля зрения, но быстро вернулась обратно.
— Это ведь твое, да?— она подняла руку, с зажатым в ней предметом.
Рассмотрев, что это, я похолодел. Она держала мою оторваную руку, пальцы на которой все еще конвульсивно подергивались.
Заметив это, она лучизарно улыбнулась, поднесла кисть руки к своей груди и провела по ней. Рука вновь дернулась, а она судорожно вздохнув, повела ее ниже, все ближе приближаясь к миниюбке. Зацепила ее край и открыв на секунду белые кружевные трусики, дотронулась до них.
Быть может рука вновь дернулась, не могу сказать точно, обзор в тот момент был закрыт, потому что ахнув, она склонилась ко мне, вновь обдав жарким дыханием лицо.
— Ты такой горячий! И от тебя так вкусно пахнет!— ощутив на щеке влажное касание ее теплого языка, оставившее после себя холодную, мокрую дорожку, я вздрогнул.
Я отказывался верить в происходящее. С самого момента моего пробуждения оно больше напоминало страшный сон, от которого нельзя проснуться, и теперь вот это.
По телу пробежала дрожь, а к горлу подкотила тошнота. Ощутив мою дрожь, эта извращенка хищно расширив ноздри и втягивая мой запах, прошептала мне в ухо, переодически запинаясь.
— Да, да, я вижу как ты хочешь этого, да… И мы прекрасно проведем время, ты… и я… Схватив меня за конец обрубка левой, свободной рукой, и сжав его с нечеловеческой силой она улыбнулась, прикрыв глаза. Таких ужаса и боли, я никогда не испытывал прежде. В ее улыбки было безумие, чистое и незамутненое…
— Спас… гху… гху… -спазм, боль, и пробитое легкое недали мне заорать в голос. Да и некого звать, некому помочь, и кажется теперь остаток своей короткой жизни я проведу в обществе сумасшедшей, озабоченой школьницы, находясь неизвестно где…
Именно так я думал, обливаясь холодным потом, переполненый страхом и отчаяньем. Мне откровенно плевать, что про меня скажут. Я никогда не рвался в герои. Небыл храбрецом… в конце концов, и в ситуациях похожих не оказывался…
А она тем временем сжимала мою культю все сильнее и сильнее, на ходу заводясь и распаляясь. Ее дыхание, глубокое и частое, становилось жарче, обжигая кожу.
Внезапно, достигнув некой точки возбуждения, она укусила меня за ухо.
Страница
2 из 26
2 из 26
