Мы дети мутного времени. Исповедь детдомовца

Но к реальным действиям, мои порывы, никогда не приводили. Общаясь с людьми, меня как будто бы кто-то меняет, и я становлюсь самим совершенством, ангелом в плоти. Но стоит только, кому-нибудь из чиновников меня задеть, задеть мое самолюбие, оскорбить, а иногда даже ударить, чего постоянно происходило, узнавая, что я всего лишь, какой-то там детдомовец, во мне сразу же, просыпается демон. У меня появляется, не прикрытое желание, причесать эту корову стулом, по ее тупой, и наглой голове. В течении 27 лет, я проживал на улице, так как нерадивые чиновники, после выброса меня из детского дома, забыли выдать, положенную мне по закону, комнату. Как бы я с ними не судился, все было безуспешно. Мне ни разу, не выплачивали компенсаций, хотя обязаны были. На официальную работу, я никак устроиться не мог, по причине отсутствия, какой либо регистрации, мог только подрабатывать, на дядю. Платили не всегда, поэтому, я нигде особо и не задерживался. В общем, то к этой странице моей жизни, мы еще вернемся, в будущем. Но, несмотря на все, вышеизложенное, я также как и всегда, продолжаю творить добро, нести мир людям, окружающим меня! Продолжаю помогать детям, так как не желаю, чтобы кто-нибудь из них, пережил, то же самое, что досталось мне, в моей, не простой жизни. Все это конечно лирика, но она, как то пришлась к слову.

Ну, давайте, вернемся обратно в дом ребенка, в то время, когда был убит один из детей в нашей группе. Отброшенный, со всего маху, няней, головой о стену. По местному телефону, она вызвала из медпункта врача. Прибежала врачиха, констатировала смерть мальчика. Отнесли его в медпункт, и больше тогда о нем никто не слышал. В доме ребенка, еще была группа, скрываемая от внешних глаз, где в своих кроватках, мучаясь от боли, ожидая своей неминуемой смерти, посапывали грудные дети. Что это были за дети, и зачем их выращивали тогда, этот вопрос так и остался без ответа. Представьте себе на мгновение, маленькое тельце, с головой как у инопланетянина, которая весит больше тела. Когда он смотрит на тебя маленькими глазками, и даже не может пошевелиться. И вот в таком положении он лежит в кроватке, пока он не получает кровоизлияние в мозг, и не умирает. Возможно, даже их выращивали для трансплантации органов. Но кто это может знать. Смертей тогда было много, это было видно по гробикам, которые штабелями лежали на входе в группу. Частенько эта няня, ранее отличившаяся, своей любовью к публичным подмываниям. Приглашала своих выросших воспитанниц, которые явно, имели откровенное, не скрытое желание, цинично и жестоко детей поодиночке избивать, за любое непослушание, или просто по желанию пьяной няни, которая на ногах еле стояла. Для этого, они быстро находили повод. Им так нравилось с себя снимать стресс, избивая детей, что они посещали группу, чуть ли не каждые выходные. Один раз, они явно перестарались со снятием стресса, что не заметили, как двоих ребят просто убили, забив их, по пьянке ногами. Только тогда, когда мальчишки уже перестали дышать, они вдруг на какое-то время осознали, что же все-таки произошло. Судя по всему, им это деяние, безнаказанно сошло с рук, так как, еще какое-то время они не давали покоя детям.

Ну вот, шло время, со своими коллизиями, медленно шло, конечно. Но настал день, перевода детей, группы в соседний, дошкольный детский дом № 29, так же в городе Пушкине. Новое место, не похожее на предыдущий дом. Где у них, уже, кроме спальни появилось какое-то, пусть и небольшое, игровое пространство. Директором детского дома, тогда была Тамара Анатольевна. К ней мы еще вернемся. Так как одно из ее решений, изменило начисто Сережину жизнь. Нет, нет, не в плохом смысле слова! Настал момент, когда дети в первые, познакомились, со своей, воспитательницей, Инессой Георгиевной Байковой. На долгое время заменившая, им маму. Замечательный она была человек! Она не позволяла себе, даже шлепнуть ребенка. Всегда из дому приносила конфеты, какие-нибудь подарки. Воистину, она любила детей! Благодаря доброте и ласке Инессы Георгиевны, Сережа, наконец, то стал привыкать к новому месту обитания. Он выбрал себе уголок у дальнего окна, разместился там поудобнее. Он, в общем, то был по натуре одиночкой, все время пребывал с самим собой. Он не был компанейским ребенком, никогда не участвовал в каких либо играх, с ребятами по группе. На улице, в прогулку, он постоянно забивался в какой-нибудь беседке, или игрушечный домик, и сидел там, не общаясь ни с кем. Инесса Георгиевна понимала, что, что-то с ним происходит не то, но старалась, лишний раз не беспокоить его понапрасну. Если бы они тогда понимали, что он всего то, все еще переживал страх, поэтому и боялся все вокруг. У Инессы Георгиевны, не было особых любимчиков, она ко всем относилась одинаково. Но все же, Сереже, почему то, доставалось больше внимания от нее. Возвращаемся к директору детского дома, Тамаре Анатольевне. Сережа был тогда ребенком светловолосым, совсем хрупким. В один из дней, к ним в группу приехали какие-то люди, ну явно не из Советского союза, говорящие на каком-то, непонятном диалекте.