Мечта человечества

Виктор Евгеньевич аккуратно положил младенца на место и стал наблюдать за его движениями.

— Я полагаю, что мы все видим одно и тоже? — задал он вопрос своим коллегам.

Коллеги сдержанно кивнули в знак согласия.

Виктор Евгеньевич Артемьев был автором множества научных работ по акушерству и гинекологии

В настоящее время он вел небольшое исследование, но тема исследования была не совсем нова и его изыскания не грозили совершить переворот в медицине. То, что он видел сейчас перед собой, был не просто переворот, это была революция в медицине и вообще в биологии. Этот случай необходимо было изучить и не медленно.

— Где мать, эээ, ребенка? — задал он вопрос.

— Мать в палате интенсивной терапии. Состояние стабильное. — ответил Андрей Евгеньевич

— Ей сообщили о смерти ребенка? — продолжил спрашивать Виктор Евгеньевич.

— Нет. Она еще не пришла в себя после наркоза. — отвечала Мария Николаевна.

— Как же нам поступить? Как нам все это оформить? — продолжал размышлять вслух доктор Артемьев.

Его размышления о том, что процесс оформления бумаг, на застрявшего между мирами живого покойника, не был предусмотрен, и его срочно надо было создать. Без бумаг исследований начинать было нельзя. Документы были необходимы. Только он собрался дать указания своим коллегам, как в операционную заглянула старшая медсестра из отделения интенсивной терапии.

— Мария Александровна, — обратилась она к своей начальнице. — там что-то странное происходит. Не могли бы вы взглянуть…

Врачи переглянулись.

— Сходите, посмотрите, а потом все сюда. По домам не расходиться — распорядился их начальник… Первой вышла из операционной Мария Александровна, за ней следом вышел хирург. Артемьев остался в одиночестве. Стоящая перед ним задача была не ясна. Необходимо было все оформить. С чего-то нужно было начинать, и многое нужно было предпринять…

Нужно было сделать так, чтобы открытие не увели коллеги.

В отделении интенсивной терапии несколько медсестер столпились у кровати, на которой сидела женщина. Лицо женщины приобрело землистый оттенок. Глаза были широко открыты. Радужную оболочку и зрачок покрывала мутная пленка. Кисти ее рук, пристегнутые широкими, кожаными ремнями к кровати, были неестественно вывернуты. Женщина вращала головой из стороны в сторону.

Хирург узнал в этой женщине недавнюю роженицу.

В паре метров от кровати стояли три напуганные медсестрички практикантки.

Мария Александровна быстро надела перчатки и достала из ящиков шприц и ампулу.

— Уложите больную. — приказала она медсестрам.

— Я не буду. — ответила одна из них.

— Я тоже. — сказала вторая

Мария Александровна вздрогнула от подобных ответов. Услышать такую наглость от сопливых девчонок… На ее лице приподнялась бровь и вопрос «Что?!» повис в воздухе.

— Мы пытались — сказала третья и продолжила — она кусается. Мы не смогли.

— У нее сердце не бьется — негромко произнесла медсестра.

Мария Александровна остановилась, не дойдя до кровати. Она смотрела на показания приборов. Рука держащая шприц замерла. Она провела взглядом по проводам, ведущим от приборов к датчикам наклеенных на тело роженицы. Роженица повернула голову в сторону заведующей отделением и щелкнула зубами.

— Знакомая картина, не правда ли Мария Александровна? — произнес стоящий за ее спиной хирург Федоренко, и продолжил — Показания приборов не врут. Вы опять будете проводить реанимацию?

До Марии Александровны медленно доходила мысль, что она ничего не понимает в происходящем.

— Андрей Евгеньевич — произнесла заведующая — Мы теряем время! Реанимационный набор! — Приказала она медсестрам.

— Погодите! — приостановил их Федоров.

Хирург достал из кармана маленький фонарик в форме авторучки и приблизился к пациентке. Он направил луч фонаря в зрачок роженицы и попытался выяснить его реакцию на свет. Пациентка открыла рот и потянулась зубами к руке врача. Хирург погасил фонарик и медленно пронес свою ладонь мимо лица пациентки. Женщина, открыв рот и оскалив зубы, кусала воздух в сантиметре от пальцев доктора.

— Странно. Очень странно… — в раздумчивости произнес Федоренко.

— Помогите мне уложить больную! — потребовала заведующая отделением и подойдя к пациентке попыталась уложить ее. Она сделала усилие, но больная не шевельнулась, Мария Александровна резко отдернула руки и произнесла с дрожью в голосе — Она холодная!

Хирург Федоренко, стоя в метре от кровати роженицы дополнил анамнез.

— Нет реакции на свет, сердце не бьется, дыхания отсутствует, температура тела падает. Сейчас это тело должно ехать в морг, а не устраивать тут танцы… Как это все могло получиться? Не понимаю… — Хирург движением руки остановил куда-то двигающуюся заведующую — Остановитесь!