Добавить в моё избранное
83 мин, 17 сек 13327
— Начальник чуть коньки не отбросил, а им дела нет!
Макс раздражённо засопел и запрокинул голову.
— Всех уволю к чёртовой бабушке! — закричал он. — Ур-р-роды!
Впрочем, злость прошла быстро. Несколько секунд он стоял и прислушивался, а потом просто махнул рукой и пренебрежительно сплюнул. Судя по всему, искать его никто не собирался.
Оглядевшись по сторонам, Макс заметил свой телефон и медленно подошёл ближе. Рядом с трубкой лежал блестящий предмет, из-за которого он чуть не свернул себе шею. И в этом была какая-то дьявольская ирония.
Он наклонился и взял золотистую бляшку двумя пальцами.
— «Армейская пуговица, — усмехнулся Макс. — Я купился на паршивую никому не нужную безделушку».
Он повертел находку в руке и рефлекторно спрятал её в карман. Вероятно, пуговица была срезана с чьего-то кителя и никакой ценности не представляла, но всё что попадало в его руки, воспринималось как трофей, и должно было в этих руках остаться навсегда.
— «Сегодня явно не мой день, — подумал Никитин. — Утром опрокинул на себя кофе, постоянно собачился с замами и кого-то даже послал. А что сказал шофёру?»
Макс включил телефон и, набрав номер Антона, застыл в ожидании. Почти сразу же из динамика пошли гудки. Он повторил несколько раз, но результат оказался тем же.
— Какого чёрта? — фыркнул Никитин. — Гадёныш! Я тебе, за что плачу такую зарплату?
Удручающая обстановка начинала действовать на нервы. Макс не считал себя человеком впечатлительным и всегда руководствовался здравым смыслом, однако находиться в заброшенном доме, да ещё без связи и помощников, становилось невыносимо.
Никитин посмотрел на «Ролекс» и от удивления присвистнул. Хронометр показывал девятый час.
— Клара будет в бешенстве, — прошептал он. — Похоже, всё-таки она оказалась права. Я её подвёл.
Окна были забиты деревянными щитами, и уличный свет едва просачивался через щели между досками. Надвигались сумерки, и когда Макс понял, что может остаться в абсолютной темноте, ему стало не по себе.
Неожиданно для себя он вдруг осознал, что за четыре часа, которые он провёл в беспамятстве, его так никто и не хватился. А ведь на объект они приехали все вместе.
— «Как такое возможно? — подумал он. — Меня не могли здесь бросить, это просто немыслимо».
Макс огляделся по сторонам и, заметив дверной проём, двинулся к выходу. В детстве, он, конечно, боялся темноты, но с годами страхи ушли, а здесь, в заброшенном доме, они пробудились снова.
— «Проклятье! Я не в том возрасте, чтобы чего-то бояться, — подумал он. — Размазня. Привык прятаться за спинами других, а теперь»…
До слуха донеслись какие-то звуки. Отдалённые расстоянием, они напоминали голос диктора, который зачитывал политическую информацию.
— «Радиоприёмник? Может, кто из жильцов оставил?»
Никитин вышел в коридор и осмотрелся. Темень хоть глаз выколи, только там где были распахнуты входные двери, проступали мутные, светлые пятна.
— «Хорошо, что летом не так быстро темнеет. В противном случае куковал бы в этом сарае до утра».
Порывшись в кармане, он достал связку ключей и отстегнул крошечный фонарик.
— «Знал, что когда-нибудь этот сверчок пригодится, — улыбнулся он. — И какого чёрта я полез за этой пуговицей?»
Высокие потолки, длинный широкий коридор, бесконечные двери квартир по обе стороны — такая планировка подходила больше для гостиницы, чем для жилого дома. В тусклом свете фонарика трудно было разглядеть, что лежало под ногами, и Никитин постоянно спотыкался. Ему хотелось поскорее выбраться на свежий воздух и убраться подальше от этого мрачного и унылого строения.
— Больше сюда ни ногой, — прошептал он. — Пусть теперь Антон занимается объектом.
Радиоприёмник продолжал работать, и Никитину даже показалось, что звук сделали громче. На душе заскреблись кошки. Меньше всего ему хотелось столкнуться с каким-нибудь бродягой или сборщиком металла. Физическое состояние Макса уже давно оставляло желать лучшего.
— «Ладно! Откуплюсь какой-нибудь мелочью, — промелькнуло в голове. — На худой конец отдам свой дорогущий галстук».
Шальная мысль рассмешила, и Макс робко улыбнулся. Но растревоженное воображение никак не успокаивалось, и от волнения на лбу выступила испарина.
Кое-как он добрался до лестницы и, цепляясь за поручни, поплёлся вниз. Спуск не занял много времени, но когда он оказался на первом этаже, внутри всё оборвалось. Входная дверь была заперта.
— Проклятье! — холодея от ужаса, прошептал Макс. — Какому идиоту пришла мысль навесить на железные двери замок?
Он несколько раз дёрнул за ручку, а потом в отчаянии навалился плечом.
— Нет, нет, нет! Я не хочу здесь оставаться! — срываясь на визг, выкрикнул Макс. — Чёртова железяка, открывайся сволочь…
Никитин с разбегу ударил в дверь ногой и тут же пожалел о содеянном.
Макс раздражённо засопел и запрокинул голову.
— Всех уволю к чёртовой бабушке! — закричал он. — Ур-р-роды!
Впрочем, злость прошла быстро. Несколько секунд он стоял и прислушивался, а потом просто махнул рукой и пренебрежительно сплюнул. Судя по всему, искать его никто не собирался.
Оглядевшись по сторонам, Макс заметил свой телефон и медленно подошёл ближе. Рядом с трубкой лежал блестящий предмет, из-за которого он чуть не свернул себе шею. И в этом была какая-то дьявольская ирония.
Он наклонился и взял золотистую бляшку двумя пальцами.
— «Армейская пуговица, — усмехнулся Макс. — Я купился на паршивую никому не нужную безделушку».
Он повертел находку в руке и рефлекторно спрятал её в карман. Вероятно, пуговица была срезана с чьего-то кителя и никакой ценности не представляла, но всё что попадало в его руки, воспринималось как трофей, и должно было в этих руках остаться навсегда.
— «Сегодня явно не мой день, — подумал Никитин. — Утром опрокинул на себя кофе, постоянно собачился с замами и кого-то даже послал. А что сказал шофёру?»
Макс включил телефон и, набрав номер Антона, застыл в ожидании. Почти сразу же из динамика пошли гудки. Он повторил несколько раз, но результат оказался тем же.
— Какого чёрта? — фыркнул Никитин. — Гадёныш! Я тебе, за что плачу такую зарплату?
Удручающая обстановка начинала действовать на нервы. Макс не считал себя человеком впечатлительным и всегда руководствовался здравым смыслом, однако находиться в заброшенном доме, да ещё без связи и помощников, становилось невыносимо.
Никитин посмотрел на «Ролекс» и от удивления присвистнул. Хронометр показывал девятый час.
— Клара будет в бешенстве, — прошептал он. — Похоже, всё-таки она оказалась права. Я её подвёл.
Окна были забиты деревянными щитами, и уличный свет едва просачивался через щели между досками. Надвигались сумерки, и когда Макс понял, что может остаться в абсолютной темноте, ему стало не по себе.
Неожиданно для себя он вдруг осознал, что за четыре часа, которые он провёл в беспамятстве, его так никто и не хватился. А ведь на объект они приехали все вместе.
— «Как такое возможно? — подумал он. — Меня не могли здесь бросить, это просто немыслимо».
Макс огляделся по сторонам и, заметив дверной проём, двинулся к выходу. В детстве, он, конечно, боялся темноты, но с годами страхи ушли, а здесь, в заброшенном доме, они пробудились снова.
— «Проклятье! Я не в том возрасте, чтобы чего-то бояться, — подумал он. — Размазня. Привык прятаться за спинами других, а теперь»…
До слуха донеслись какие-то звуки. Отдалённые расстоянием, они напоминали голос диктора, который зачитывал политическую информацию.
— «Радиоприёмник? Может, кто из жильцов оставил?»
Никитин вышел в коридор и осмотрелся. Темень хоть глаз выколи, только там где были распахнуты входные двери, проступали мутные, светлые пятна.
— «Хорошо, что летом не так быстро темнеет. В противном случае куковал бы в этом сарае до утра».
Порывшись в кармане, он достал связку ключей и отстегнул крошечный фонарик.
— «Знал, что когда-нибудь этот сверчок пригодится, — улыбнулся он. — И какого чёрта я полез за этой пуговицей?»
Высокие потолки, длинный широкий коридор, бесконечные двери квартир по обе стороны — такая планировка подходила больше для гостиницы, чем для жилого дома. В тусклом свете фонарика трудно было разглядеть, что лежало под ногами, и Никитин постоянно спотыкался. Ему хотелось поскорее выбраться на свежий воздух и убраться подальше от этого мрачного и унылого строения.
— Больше сюда ни ногой, — прошептал он. — Пусть теперь Антон занимается объектом.
Радиоприёмник продолжал работать, и Никитину даже показалось, что звук сделали громче. На душе заскреблись кошки. Меньше всего ему хотелось столкнуться с каким-нибудь бродягой или сборщиком металла. Физическое состояние Макса уже давно оставляло желать лучшего.
— «Ладно! Откуплюсь какой-нибудь мелочью, — промелькнуло в голове. — На худой конец отдам свой дорогущий галстук».
Шальная мысль рассмешила, и Макс робко улыбнулся. Но растревоженное воображение никак не успокаивалось, и от волнения на лбу выступила испарина.
Кое-как он добрался до лестницы и, цепляясь за поручни, поплёлся вниз. Спуск не занял много времени, но когда он оказался на первом этаже, внутри всё оборвалось. Входная дверь была заперта.
— Проклятье! — холодея от ужаса, прошептал Макс. — Какому идиоту пришла мысль навесить на железные двери замок?
Он несколько раз дёрнул за ручку, а потом в отчаянии навалился плечом.
— Нет, нет, нет! Я не хочу здесь оставаться! — срываясь на визг, выкрикнул Макс. — Чёртова железяка, открывайся сволочь…
Никитин с разбегу ударил в дверь ногой и тут же пожалел о содеянном.
Страница
18 из 28
18 из 28
