Мотыльки

Он, понуро опустив голову, прошёл сквозь стоянку, держа телефон у своего уха, вышел наружу, через оставленную Валерьевичем щель в воротах.

Пес все это время семенил за ним поодаль, через ряд автомобилей, боясь себя обнаружить, не нарываясь на неприятности. Дед закрыл ворота, те щёлкнули и стали на место, надежно заперев стоянку. Валерьевич снова прилег и выключил телевизор. Достал книжку, надел очки, открыл на закладке нужное место и принялся читать, смачно плюя на палец для перелистывания страниц. Он углубился в чтение, погрузился в мир, выдуманный автором, буквально наблюдая и переживая за жившими в нем героями.

Вдруг он услышал приглушенные стенами дежурки звуки орущей сигнализации автомобиля и истошный лай собаки. Дежурный насторожился, отложил книгу, бросил взгляд на монитор видеонаблюдения, тот оказался черным. Камеры были отключены!

Он подскочил с кушетки, как ошпаренный, и кинулся к двери. Там, в уголке, стояла деревянная, увесистая бита на случай «форс-мажора». Подобрав на ходу ее и фонарик, он выскочил наружу. В конце стоянки, возле ямы с цистерной, истошно вопила недавно приехавшая «Камри».

Стоянка погрузилась во тьму. Фонари освещения и прожекторы отключились, только хаотично скользящий луч фонарика освещал путь, выхватывая фрагменты припаркованных автомобилей.

Старик почти бежал к неспокойному месту, надеясь застать и изобличить нарушителей. Когда он второпях добрался до места, сигнализация уже отключилась и снова стала в режим охраны. Синий индикатор на лобовом стекле «Тойоты» ритмично мигал, сообщая, что машина в безопасности. Старик посветил в салон фонариком. Следов взлома он не обнаружил. Посветил на корпус, — на поверхности царапин и вмятин тоже не было. Спокойно вздохнул, отдышался.

— Может, «глюк» какой-то, или птица? — Подумал он и хмыкнул.

И развернулся, чтобы отправиться обратно. Он посмотрел на часы, циферблат показывал ровно три ночи. Сделал пару шагов, и до него донеслось совсем тихое поскуливание пса. Валерьевич удивился, раньше он такого от Романа не слышал. Он решил пойти посмотреть. Старик развернулся, аккуратно обошел автомобиль спереди и посветил вдоль корпуса. Там было пусто. Стон пса опять повторился, только тише, теперь Валерьевич определил откуда идет звук. Звук доносился из-за цистерны с отработкой, с ее обратной стороны, там был глухой темный тупик.

Дежурный направился туда, подняв биту на изготовку, на всякий случай, освещая себе путь фонариком. В его луче было видно, как падал дождь на мокрую, щебеночную землю. Он осторожно обогнул четырехкубовую ржавую цистерну и остановился.

— Кто здесь? — Спросил он негромко. — Рома, ко мне! — Позвал пса, боясь посветить в тупик. Из темноты никто не отозвался, только был слышен едва уловимый шорох. Артем Валерьевич вышел из-за угла цистерны и посветил вовнутрь.

От увиденного он обомлел, волосы на его голове стали дыбом и сердце бешено заколотилось. Луч фонарика высветил из мокрого сумрака, лежавшего на боку пса в луже крови. Задние лапы бессильно дергались в конвульсиях, загребая мелкие камешки. А на нем, размером с кошку, водрузилось Нечто. Оно было абсолютно черным. Казалось, было покрыто сизой дымкой, исходящей от него. Очертаниями и размером, скорее отдаленно напоминало кошку. То, что можно было считать головой, было абсолютно ровным и гладким на нем не было ни глаз, ни рта, ничего! Тело было слегка продолговато с явными выдающимися позвонками на спине. Из позвонков выступали блестящие на свету шипы. Оно было без хвоста, на стоящих согнутых когтистых лапах. Из тела существа местами свисали черные нити и плотно опутывали несчастного пса. В местах, где они впивались в собаку, из-под шерсти сочилась кровь. Пес еле слышно скулил, было видно, что собака теряет последние силы и скоро умрет.

Нечто вырастило тонкий, черный стебелек из спины и направило его в сторону старика, угрожающе покачивая им. Раздалось предупреждающее шипение. Галька возле ног Валерьевича поднялась в воздух, до пояса, в левитации. И закружилась вокруг него, преграждая путь. Старик не мог поверить в происходящее, ему казалось, что это кошмарный сон, и он не может отделаться от него.

Но Валерьевич был из решительных мужчин, не привык отступать, он шагнул сквозь гальку, занеся биту для удара.

Его накрыла обжигающая волна воздуха и словно пули, десятки нитей врага, впились ему в лицо и грудь, причиняя ужасную резкую боль. Он выронил биту и фонарь, отшатнулся, принялся руками отрывать ужасные мерзкие нити от своего тела. На ощупь они напоминали очень тонкую острую струну, покрытую мелкими крючковатыми чешуйками. Там, где рука касалась их, оставался глубокий рваный порез до кости. Но все же нити не выдерживали и обрывались под натиском.

Ценой своих рук, старик освободился из мерзких пут существа. Теперь оно истошно вопило на всю округу. Артем Валерьевич захрипел, он тяжело дышал, не чувствовал своего тела и рваных в крови рук.