Раса Теней

Все мы зашли в комнату с надписью «Охрана» не нескольких языках. Владимир Петрович вкратце объяснил им ситуацию. Отправил по своим местам и приказал обо всех странностях докладывать незамедлительно.

Когда мы остались одни, я, при помощи дежурной аптечки, продезинфицировал рану Петровича и сделал перевязку.

— Итак, Саша, что мы имеем?

— Имеем быстро распространяющуюся эпидемию, судя по всему, — немного подумав, ответил я.

— Доводы? — Петрович достал из кармана пачку сигарет, вытряхнул из неё последнюю пару, одну протянул мне. Закурили.

— Билла не было на том поезде. Он прилетел только что, не больше пары часов назад. А от аэропорта до железнодорожного вокзала, по прямой — километров десять, — начала я перечислять факты, периодически глубоко затягиваясь. — Не понятно, где он смог подхватить эту заразу.

— Так, хорошо. А что насчёт Семёна? Я успел прощупать пульс — он был всё ещё жив, когда кинулся на меня. Отсюда вывод?

— Кого? — переспросил я.

— Семён-охранник со стоянки, -он ткнул большим пальцем себе за спину.

— А, понял, — ответил я. — Напрашивается вывод, что это не «мертвецы, восставшие из могил» а вполне живые люди.

— И то хорошо. Тогда почему Семёна не остановили выстрелы патрульного? Стрелял -то он чуть не в упор?

— Наверняка, они совершенно не чувствуют боли. Ведь я тоже стрелял, пусть и из «травмата», сначала по коленям, а потом и в голову Биллу.

— Тоже верно, — кивнул Петрович. — Отсюда ещё один вывод?

— Будучи тяжело раненным, заражённый должен вскоре умереть — от кровопотери. Либо его можно быстро убить, повредив мозг. Если сломать хребет, то должно парализовать от перелома и ниже, как и обычного человека. Это как минимум. Так же, заражённого можно «вырубить» но — не на долго, как показала практика.

— Снова пять баллов. Молодец, Сашка, можешь купить себе пирожок, за сообразительность, — Владимир Петрович попытался изобразить улыбку, но у него не получилось. — И что ещё мы имеем?

— Что? — удивлённо поднял брови я.

— Вот что, — он потряс передо мной перебинтованной рукой. — Ты же понимаешь.

Я вздохнул. Как мог, оттягивал этот момент.

— Судя по всему, эта зараза передаётся через укус. А может, и через любую жидкость — не только слюну, но и через кровь. За Семёном никаких странностей замечено не было. Он напал на вас после того, как его покусал Билл.

— Верно, — подтвердил Петрович.

— Было бы полезно понаблюдать за укушенным человеком, чтобы узнать инкубационный период и симптомы, — подумав, сказал я.

— А вот это — без проблем, — безопасник снова показал мне перевязанную руку.

— Рана совсем не большая, — сказал я, пытаясь приободрить Петровича. — Вы могли и не заразиться.

— Ну, думаю, рисковать мы не будем, — он затянулся ещё раз и раздавил бычок о дно пепельницы.

Я протянул Петровичу пару пачек сигарет, за которыми только что бегал в ближайший магазин.

— И ещё одно, Саша…

— Да, Владимир Петрович?

— С тобой всё в порядке? Ты ведь, только что, убил двух человек.

— А, вы об этом, — я уж думал и не спросит.

— Ты сделал это с таким хладнокровием, — задумчиво протянул он. — У тебя был абсолютно спокойный взгляд. Что это было?

Я немного помялся, а потом ответил. Подумав, что всё равно вскоре этот человек умрёт, и никому ничего уже не расскажет. Да и относился я к нему очень хорошо, можно даже сказать, что мне не безразлична его смерть. Даже грустно стало, или обидно, что ли, когда я понял, что он заражён. А этого чувства, по отношению к людям, я не испытывал очень давно.

— Психологическая травма, ещё с детства. — Волной накатили воспоминания, но я прогнал их, мотнув головой, и продолжил. — Тогда во мне что — то перегорело, я почти не чувствую страха, да и остальные эмоции притупились.

— Понятно, — протянул безопасник. — Это многое объясняет.

— Спасибо, Владимир Петрович, за всё. Прощайте.

— Ты помнишь наш уговор? — он придержал мою руку в своей.

— Конечно. — ответил я.

— Тогда и ты прощай, Саша.

Мы крепко пожали друг другу руки, и я вышел из подсобки. Петрович остался там, привязанным за батарею толстой верёвкой, с блокнотом и ручкой в руках. Заражённые пока не отличались сообразительностью, вряд ли он сможет развязать узлы. Он будет записывать все симптомы, проявляющейся у него болезни до тех пор, пока сможет. А потом, когда он перестанет отвечать на стук в дверь. Нужно будет зайти и забрать этот самый блокнот. А потом -пристрелить. Ну или в обратном порядке. Вот так, план предельно прост. Он взял с меня слово, что я не оставлю его в таком виде.

Наконец, добрался до работы. Хотя после произошедшего, можно было сюда и не заходить, но нужно ведь периодически заглядывать к Петровичу, так что, пока побуду тут.