Добавить в моё избранное
79 мин, 24 сек 3766
По официальным данным их количество составило 168 человек, из которых 11 -медицинский и обслуживающий персонал»
«На всех окнах установлены решетки, а единственный выход из здания был закрыт снаружи на большой амбарный замок, ключи от которого находились у главного врача, отлучившегося в этот вечер по делам больницы. У погибших не было ни единого шанса на спасение. Почти треть пациентов были найдены прикованными к кроватям железными наручниками, либо запертыми за решеткой»
«Причиной пожара стало короткое замыкание старой проводки, замена которой была запланирована на август. Во второй версии фигурирует неосторожное обращение с огнем, проще говоря, поджог. Был ли он умышленным, и кто его совершил, останется загадкой, канувшей в летах»
«До больницы пожарные добирались около полутора часов, вместо максимально положенных 20 минут, поскольку дорога была сильно размыта из-за ливней, продолжавшихся 8 дней подряд. Если бы не это обстоятельство, возможно, пожарные успели бы спасти хоть кого-нибудь. Но, когда они сорвали дверь с петель, они обнаружили только сильно обгоревшие тела. Что удивительно, все они находились в одном помещении, которое до пожара было столовой. Даже те, кто был прикован к кроватям, были повернуты головой в одну сторону. Объяснения данному явлению не найдено до сих пор»
Веста пролистала еще несколько ссылок, но все они повторяли разными словами одну и ту же информацию. В примечаниях было отмечено, что ближайшая к больнице пожарная часть Љ13 располагалась на расстоянии 38 километров.
Веста нахмурилась и перешла еще по одной ссылке, чтобы удостовериться в том, что всё написанное выше — правда. Но на всех сайтах была одна и та же информация. Отличия были только в её преподнесении. Сомнений не оставалось. Игнатов отправил их на руины сгоревшей психбольницы. Всё встало на свои места.
— Веста, бери с собой Кресова и Вадим Палыча, отправляйтесь на оценку здания за городом. Это бывшее общежитие. Если оно в приличном состоянии, пиши мне отчет. Мы его быстренько отреставрируем и к следующей весне переедем всем офисом. Там свежий воздух, будем проводить физминутки перед обедом, — хохотнул весельчак Игнатов, отправляя троицу на выезд.
— Мне нужен пакет документов… — начала перечислять Веста, но Илья Алексеевич развернул её за плечи и тихонько подтолкнул к выходу.
— Машина ждет, — ласково сказал он и захлопнул за ней дверь.
Естественно, он не показал ей документы на здание! Там черным по белому написано, что это психиатрическая больница, а не общежитие для работников совхоза. В такое место он бы и угрозами лишения премии не смог их загнать. Быть может, мужики бы поехали, но она бы точно осталась в офисе, покрутив Игнатову пальчиком у виска.
— Вот жук! — вслух возмутилась Веста, нажимая маленькую кнопку питания на планшете, чтобы погасить экран, и поднимаясь с грубо сколоченной прогнившей скамьи.
Она была полна решимости забрать коллег из этой закопченной бетонной коробки с отвратительным запахом плесени и трухи. Придерживая одной рукой светлую юбку-карандаш, она осторожно, но достаточно быстро, ступала по разбитой асфальтовой дорожке. Когда-то это была вполне приличная аллея с раскидистыми кленами и резными лавочками для посетителей. Возле каждой скамьи висел старинный стеклянный фонарь на кованой ноге. Такие фонари зажигались вручную и жутко скрипели в ветреную погоду, раскачиваясь на тоненьком крючке. Но во время пожара огонь добрался и до них. От лавочек остался только обуглившийся железный скелет с ржавыми пятнами, полученными в период смены времен года, а вот для обгоревших деревьев время служило хорошим лекарством. Кое-где из черной древесины начинали пробиваться свежие зеленые отростки, что, тем не менее, выглядело весьма жалко. И только фонари сохранились практически без изменений, не считая закопченного подсвечника. А общий пейзаж и вовсе нагонял тоску и уныние. Похоже, пожар был действительно очень страшным.
— А эти двое сейчас шарятся среди человеческих костей, — пробурчала Веста, сжимая губы от отвращения к руинам.
Она была достаточно брезглива и себялюбива, чтобы посещать такие места.
Бросив взгляд на безнадежно испорченную юбку, всю в разводах сажи и копоти, Веста топнула ножкой, стараясь удержать своё отвратительное настроение в себе и закричала изо всех сил:
— Вадим! Вадим, выходите оттуда! Крис! Выходите немедленно, жду вас на планерку на веранде!
Ответом ей была тишина. Веста чувствовала, что снова закипает. Прекрасно зная себя в гневе, она снова попыталась сосчитать до десяти, чтобы успокоиться и не кричать на небольшого ума подчиненных. Этому приему её научил психотерапевт, прописавший ей легкое успокоительное на ночь. Но Веста плотно подсела на таблетки. И сейчас, поняв, что гнев не отступает, она потянулась за таблетками в сумку. Привычным жестом она хлопнула себя по бедру и тихонько выругалась непечатным словом.
«На всех окнах установлены решетки, а единственный выход из здания был закрыт снаружи на большой амбарный замок, ключи от которого находились у главного врача, отлучившегося в этот вечер по делам больницы. У погибших не было ни единого шанса на спасение. Почти треть пациентов были найдены прикованными к кроватям железными наручниками, либо запертыми за решеткой»
«Причиной пожара стало короткое замыкание старой проводки, замена которой была запланирована на август. Во второй версии фигурирует неосторожное обращение с огнем, проще говоря, поджог. Был ли он умышленным, и кто его совершил, останется загадкой, канувшей в летах»
«До больницы пожарные добирались около полутора часов, вместо максимально положенных 20 минут, поскольку дорога была сильно размыта из-за ливней, продолжавшихся 8 дней подряд. Если бы не это обстоятельство, возможно, пожарные успели бы спасти хоть кого-нибудь. Но, когда они сорвали дверь с петель, они обнаружили только сильно обгоревшие тела. Что удивительно, все они находились в одном помещении, которое до пожара было столовой. Даже те, кто был прикован к кроватям, были повернуты головой в одну сторону. Объяснения данному явлению не найдено до сих пор»
Веста пролистала еще несколько ссылок, но все они повторяли разными словами одну и ту же информацию. В примечаниях было отмечено, что ближайшая к больнице пожарная часть Љ13 располагалась на расстоянии 38 километров.
Веста нахмурилась и перешла еще по одной ссылке, чтобы удостовериться в том, что всё написанное выше — правда. Но на всех сайтах была одна и та же информация. Отличия были только в её преподнесении. Сомнений не оставалось. Игнатов отправил их на руины сгоревшей психбольницы. Всё встало на свои места.
— Веста, бери с собой Кресова и Вадим Палыча, отправляйтесь на оценку здания за городом. Это бывшее общежитие. Если оно в приличном состоянии, пиши мне отчет. Мы его быстренько отреставрируем и к следующей весне переедем всем офисом. Там свежий воздух, будем проводить физминутки перед обедом, — хохотнул весельчак Игнатов, отправляя троицу на выезд.
— Мне нужен пакет документов… — начала перечислять Веста, но Илья Алексеевич развернул её за плечи и тихонько подтолкнул к выходу.
— Машина ждет, — ласково сказал он и захлопнул за ней дверь.
Естественно, он не показал ей документы на здание! Там черным по белому написано, что это психиатрическая больница, а не общежитие для работников совхоза. В такое место он бы и угрозами лишения премии не смог их загнать. Быть может, мужики бы поехали, но она бы точно осталась в офисе, покрутив Игнатову пальчиком у виска.
— Вот жук! — вслух возмутилась Веста, нажимая маленькую кнопку питания на планшете, чтобы погасить экран, и поднимаясь с грубо сколоченной прогнившей скамьи.
Она была полна решимости забрать коллег из этой закопченной бетонной коробки с отвратительным запахом плесени и трухи. Придерживая одной рукой светлую юбку-карандаш, она осторожно, но достаточно быстро, ступала по разбитой асфальтовой дорожке. Когда-то это была вполне приличная аллея с раскидистыми кленами и резными лавочками для посетителей. Возле каждой скамьи висел старинный стеклянный фонарь на кованой ноге. Такие фонари зажигались вручную и жутко скрипели в ветреную погоду, раскачиваясь на тоненьком крючке. Но во время пожара огонь добрался и до них. От лавочек остался только обуглившийся железный скелет с ржавыми пятнами, полученными в период смены времен года, а вот для обгоревших деревьев время служило хорошим лекарством. Кое-где из черной древесины начинали пробиваться свежие зеленые отростки, что, тем не менее, выглядело весьма жалко. И только фонари сохранились практически без изменений, не считая закопченного подсвечника. А общий пейзаж и вовсе нагонял тоску и уныние. Похоже, пожар был действительно очень страшным.
— А эти двое сейчас шарятся среди человеческих костей, — пробурчала Веста, сжимая губы от отвращения к руинам.
Она была достаточно брезглива и себялюбива, чтобы посещать такие места.
Бросив взгляд на безнадежно испорченную юбку, всю в разводах сажи и копоти, Веста топнула ножкой, стараясь удержать своё отвратительное настроение в себе и закричала изо всех сил:
— Вадим! Вадим, выходите оттуда! Крис! Выходите немедленно, жду вас на планерку на веранде!
Ответом ей была тишина. Веста чувствовала, что снова закипает. Прекрасно зная себя в гневе, она снова попыталась сосчитать до десяти, чтобы успокоиться и не кричать на небольшого ума подчиненных. Этому приему её научил психотерапевт, прописавший ей легкое успокоительное на ночь. Но Веста плотно подсела на таблетки. И сейчас, поняв, что гнев не отступает, она потянулась за таблетками в сумку. Привычным жестом она хлопнула себя по бедру и тихонько выругалась непечатным словом.
Страница
4 из 24
4 из 24
