Список

Женщин за столом было всего три: кроме Маргарет, красивой внешне и довольно приятной внутри, были две очень нелицеприятные персоны, не уступавшие Маргарет в прекрасной внешности. Эбигейл, кажется, училась манерам неохотно, да и смеялась она порой громче мужчин в своей компании. Никого, впрочем, это не смущало, ее с радостью приняли в веселое сообщество. Эбигейл ничем не занималась, кроме растраты денег мужа, и не утруждала себя мыслями о главной цели создания семьи — о детях. Да и невозможно было бы представить сию персону, нянчащую двух крох, которые ежеминутно плачут и размахивают толстенькими ручонками. Эбигейл совсем не подходила на роль матери, с детьми она бы выглядела так же, как и довольно большая масса богатеньких мамаш, таскающих своих несчастных детишек на разного рода рауты, где им совсем не место.

Глен отличалась от своей соседки разительно: мало того, что она довольно сдержанно вела себя, так и разговаривала неохотно, будто выдавливая из себя слова. Она была самой младшей из женщин, только окончила университет и подалась в торговлю. До личного магазина, как у Марко, ей было далеко, но управляющий был из нее, по словам Фишера, отличный. С ее сдержанностью и неразговорчивостью, честно говоря, было тяжело представить умелого управляющего, что держит под контролям немалочисленный персонал, при этом мастерски избегая конфликтных ситуаций. По всему ее виду можно было сказать, что она как раз из тех, кто первый полезет в драку и не станет считаться ни с кем. Возможно, аксиома «внешность обманчива» на нее и не распространялась.

Трех оставшихся мужчин как будто специально угораздило сдружиться с первых минут. Все были примерно одного возраста, и каждый был связан с деньгами. Уоррен был занят на рынке ценных бумаг в качестве брокера, Фишер рекомендовал его как очень честного человека, но никто не мог дать гарантии, что деньги и вправду не прилипают к его рукам. Он был самым веселым в компании и с Эбигейл они составили довольно интересный тандем, ставший центром веселья в этом доме.

Несклонным к непрекращающемуся веселью оказался Блейз — трейдер-спекулянт, не привыкший шутить со своими клиентами. Никто не знал подробностей его бурной деятельности, но очевидно было, что этот человек располагает деньгами не меньшими, чем муж Эбигейл (который с такой женой мог в любую минуту разориться). Он был очень вял и неохотно отвечал на вопросы, если кому-нибудь в голову взбредало втянуть его в разговор. Блейз лишь изредка посмеивался, косо глядя на Уолтера и Марко, начинавшими питать все большую неприязнь к клоунам напротив.

Последний гость — Айзек — работал риэлтором, через которого, собственно, Фишер и нашел сей захудалый домишко. Ему, по всей видимости, приходилось работать с более комфортабельным жильем и, соответственно, более богатыми клиентами, из которых он старался вытянуть как можно большие комиссионные. Вот к чьим рукам и прилипала основная масса банкнот, что совсем новенькими проплывали перед глазами Уоррена ежедневно. Айзек тоже неровно дышал к компании напротив, что вела спокойную беседу, периодически переглядываясь друг с другом, как будто передавая важную информацию, которую не стоит говорить вслух, невербально. Он краем уха слушал своих веселящихся собеседников, кажется, совсем не способных вести серьезные разговоры за пределами своей работы, делал вид, что ему смешно, но другое его ухо пыталось уловить суть разговора сидящих напротив. Уолтер заметил этот субъект с самого начала, а потому и говорил с Марко на полутонах, не желая, чтобы риэлтор совал свой нос куда не следует.

Обстановка сама по себе была очень разряженная, напряженность, что была чуть ли не осязаема вначале, исчезла, что было на руку Фишеру. По всему его внешнему виду было понятно: как только трапеза закончится, закончится и веселье.

— Что-то мне не нравится морда Фишера, — шепнул Уолтер Марко, не спуская с главы дома подозрительного взгляда. — Ясное дело, что он нас не просто так позвал, но его свиное рыльце нам точно что-то хочет устроить.

Уолтер еще не подозревал, насколько он окажется прав. Фишер, убедившись, что все внимание гостей занято не им, потихоньку поднялся из-за стола и исчез за подранной дверью, что еле держалась на петлях. Его исчезновение заметили только двое — Марко и Уолтер. Другим, кажется, и дела до него не было. Пока остальные были заняты увлекательной беседой, или делали вид, что заняты, Уолтер беспокойно ерзал на стуле, начиная раздражаться затянувшейся комедией. Маргарет, периодически бросавшая на мужа взгляды, совершенно ничего не выражавшие, теперь обеспокоенно поглядывала на него каждую минуту, ибо ей было прекрасно известно, что может сотворить Уолтер, когда его разозлить.

Часы пробили шесть, когда Фишер вновь появился за столом. Некоторые, кто ближе к завершению второго часа затянувшегося ужина также заметил исчезновение главного виновника непонятного никому праздника, с легким недоумением теперь глядели на Фишера, как будто бы требуя от него ответа.