Добавить в моё избранное
91 мин, 24 сек 7075
И хорошо, что в квартире оказался этот человек — он открыл на её звонок (и теперь есть, кому звонить по телефону). А то было бы совсем нелепо: Татьяна вышибает дверь выстрелом через замочную скважину, а внутри совершенно никого нет; в квартире также пусто, как за стенкой — в обугленной и покрытой толстым слоем сажи.
В этот момент Таня думала только одно; вспоминала, как она училась в школе делить столбиком: «три пишем, а пять в уме».
Подлый сосед Ивана Карпова уже орал в телефонную трубку «во всё своё воронье горло»: «Алло! Алло, милиция? Я нашёл маньячку. Ту, которая орудует в наших лесах. Я нашёл убийцу! Приезжайте поскорей! Она на меня пыталась напасть, но я ей помешал! Я её обезоружил».
«Почему я забыла пули вытащить из своего ума? — размышляла Таня, пока ехала милиция. — Потому, что в школе училась считать столбиком? Так правильно? Значит, я сама себя прокляла?» Она понимала, что размышления её нелепы, но чем-то надо было занять свой мозг. Переждать то время, пока приедет милицейская машина и, пока не выяснят, что произошло какое-то досадное недоразумение. Ведь причём здесь «маньячка-убийца»? Милицейские, считала Татьяна, наверняка найдут настоящего убийцу, а не её. Она — случайная жертва, эдакий «козёл отпущения» женского пола.
Конец октября — начало ноября, 2009 г.
Одна кость (В качестве послесловия, жизнеописание автора о своей истории здоровья).
Когда я проходил медкомиссию перед службой в рядах ВС (Вооружённых Сил), у меня произошёл один несколько странный разговор. В одном из многочисленных медкабинетов, сестра задаёт призывнику рядовые вопросы: «Чем болели?» Парень отвечает — тоже, обыденную чепуху: «У меня иногда голова болит». Только я не запомнил точно, что он ответил. Сейчас мне больше кажется, он ответил «у меня иногда живот болит». Короче, сестра ему отвечает: «Сейчас у всех голова болит». Дескать, эка удивил. Но помню, что я встрял в разговор. Говорю призывнику: «Как здорово, что Вы общаетесь с медицинским работником! Будь вы в армии… Знаете, что вам ответил бы простой офицер? Он бы удивился. Мол, как может болеть голова — это же одна кость, она не может болеть!» Сестра мне на мою тираду возражает: «Кости болеть могут… Ну… Например, при переломах». Я говорю: «Очень хорошо. значит, чтобы помочь этому парню, нужно сделать рентген и посмотреть, было ли у него ЧМТ. И, если было, то как давно». Сестра не перестаёт удивляться моей словоохотливости: «Что такое чемете?» — «То же, что НЛО, — отвечаю. — Черепно-мозговая травма». Сестра говорит: «А у тебя болела когда-нибудь голова?» Я отвечаю: «Никогда не болела. Нет, конечно, было. Не без этого. Но было всего один раз. Только она болела так сильно, что я потерял сознание. Но это ничего страшного. Потому что врачи поставили такой диагноз: спонтанное кровоизлияние». Сестра прямо вся засияла: «Ну, что же ты раньше-то молчал!» Я говорю: «Так спонтанное же… Сосуды-то тонкие… В любой момент могут лопнуть»… Короче, мне не поверили. Кем я себя выставляю? Кем-то уникальным? Ни у кого не бывает «спонтанных кровотечений в запрещённые части человеческого организма», а у меня — раз и случилось. Но я тогда не понимал ничего. В принципе, каждый человек считает себя уникальным… Конечно, если не разберётся. К примеру, я разобрался. Понял, что уникального очень мало. Понял, что в природе не существует уникального идиотизма. Идиотизм — это умственное лентяйничество. ЧМТ — это уже совсем другая категория. Скажем, если над идиотизмом можно потешаться, то нельзя потешаться над эпилепсией. То же самое, как нельзя насмехаться над одинокими зомби: Если бы их было очень много, то таких людей трудно было бы назвать «покалеченные, с пробитыми дырками в голове от выстрелов и т. д.». Однако, существует ещё третья более сложная категория «идиотов», которых запрещено высмеивать, словно людей с церебральным параличом. Это носители черепно-мозговой травмы, которые об этом ничего не знают. К примеру, мне поставили диагноз «спонтанное кровоизлияние в головной мозг». На медкомиссии мне сказали, что спонтанного ничего не бывает. Так же, как не бывает незаслуженных медалей и орденов. Интересно, что они имели в виду? У меня было сотрясение головного мозга, но слишком давно — в детском саду. Оно никак не относится к «спонтанному кровоизлиянию» в школе. Где-то в четвёртом классе. Почему же мне запретили проходить службу в армии? Ведь это же какой-то военный произвол! Такая же белиберда, как известная офицерская фраза: «Голова не может болеть — это одна кость». Врач, конечно, пояснит офицеру, что кости иногда ломаются. Но даже врач знает, что они не ломаются сами по себе. Нет, — никак нет. если они и ломаются, то когда-то давно неправильно срослись. И вот так, по-бюрократски, военные медики объяснили себе причину моего так называемого «спонтанного кровоизлияния»: при сотрясении в детском саду, у меня неправильно срослась «одна кость». И что меня из всего этого удивляет — эгоизм. То, что они ничего не объяснили МНЕ.
В этот момент Таня думала только одно; вспоминала, как она училась в школе делить столбиком: «три пишем, а пять в уме».
Подлый сосед Ивана Карпова уже орал в телефонную трубку «во всё своё воронье горло»: «Алло! Алло, милиция? Я нашёл маньячку. Ту, которая орудует в наших лесах. Я нашёл убийцу! Приезжайте поскорей! Она на меня пыталась напасть, но я ей помешал! Я её обезоружил».
«Почему я забыла пули вытащить из своего ума? — размышляла Таня, пока ехала милиция. — Потому, что в школе училась считать столбиком? Так правильно? Значит, я сама себя прокляла?» Она понимала, что размышления её нелепы, но чем-то надо было занять свой мозг. Переждать то время, пока приедет милицейская машина и, пока не выяснят, что произошло какое-то досадное недоразумение. Ведь причём здесь «маньячка-убийца»? Милицейские, считала Татьяна, наверняка найдут настоящего убийцу, а не её. Она — случайная жертва, эдакий «козёл отпущения» женского пола.
Конец октября — начало ноября, 2009 г.
Одна кость (В качестве послесловия, жизнеописание автора о своей истории здоровья).
Когда я проходил медкомиссию перед службой в рядах ВС (Вооружённых Сил), у меня произошёл один несколько странный разговор. В одном из многочисленных медкабинетов, сестра задаёт призывнику рядовые вопросы: «Чем болели?» Парень отвечает — тоже, обыденную чепуху: «У меня иногда голова болит». Только я не запомнил точно, что он ответил. Сейчас мне больше кажется, он ответил «у меня иногда живот болит». Короче, сестра ему отвечает: «Сейчас у всех голова болит». Дескать, эка удивил. Но помню, что я встрял в разговор. Говорю призывнику: «Как здорово, что Вы общаетесь с медицинским работником! Будь вы в армии… Знаете, что вам ответил бы простой офицер? Он бы удивился. Мол, как может болеть голова — это же одна кость, она не может болеть!» Сестра мне на мою тираду возражает: «Кости болеть могут… Ну… Например, при переломах». Я говорю: «Очень хорошо. значит, чтобы помочь этому парню, нужно сделать рентген и посмотреть, было ли у него ЧМТ. И, если было, то как давно». Сестра не перестаёт удивляться моей словоохотливости: «Что такое чемете?» — «То же, что НЛО, — отвечаю. — Черепно-мозговая травма». Сестра говорит: «А у тебя болела когда-нибудь голова?» Я отвечаю: «Никогда не болела. Нет, конечно, было. Не без этого. Но было всего один раз. Только она болела так сильно, что я потерял сознание. Но это ничего страшного. Потому что врачи поставили такой диагноз: спонтанное кровоизлияние». Сестра прямо вся засияла: «Ну, что же ты раньше-то молчал!» Я говорю: «Так спонтанное же… Сосуды-то тонкие… В любой момент могут лопнуть»… Короче, мне не поверили. Кем я себя выставляю? Кем-то уникальным? Ни у кого не бывает «спонтанных кровотечений в запрещённые части человеческого организма», а у меня — раз и случилось. Но я тогда не понимал ничего. В принципе, каждый человек считает себя уникальным… Конечно, если не разберётся. К примеру, я разобрался. Понял, что уникального очень мало. Понял, что в природе не существует уникального идиотизма. Идиотизм — это умственное лентяйничество. ЧМТ — это уже совсем другая категория. Скажем, если над идиотизмом можно потешаться, то нельзя потешаться над эпилепсией. То же самое, как нельзя насмехаться над одинокими зомби: Если бы их было очень много, то таких людей трудно было бы назвать «покалеченные, с пробитыми дырками в голове от выстрелов и т. д.». Однако, существует ещё третья более сложная категория «идиотов», которых запрещено высмеивать, словно людей с церебральным параличом. Это носители черепно-мозговой травмы, которые об этом ничего не знают. К примеру, мне поставили диагноз «спонтанное кровоизлияние в головной мозг». На медкомиссии мне сказали, что спонтанного ничего не бывает. Так же, как не бывает незаслуженных медалей и орденов. Интересно, что они имели в виду? У меня было сотрясение головного мозга, но слишком давно — в детском саду. Оно никак не относится к «спонтанному кровоизлиянию» в школе. Где-то в четвёртом классе. Почему же мне запретили проходить службу в армии? Ведь это же какой-то военный произвол! Такая же белиберда, как известная офицерская фраза: «Голова не может болеть — это одна кость». Врач, конечно, пояснит офицеру, что кости иногда ломаются. Но даже врач знает, что они не ломаются сами по себе. Нет, — никак нет. если они и ломаются, то когда-то давно неправильно срослись. И вот так, по-бюрократски, военные медики объяснили себе причину моего так называемого «спонтанного кровоизлияния»: при сотрясении в детском саду, у меня неправильно срослась «одна кость». И что меня из всего этого удивляет — эгоизм. То, что они ничего не объяснили МНЕ.
Страница
25 из 26
25 из 26
