Заглавие

Это был подарок от одного его коллеги. Редкий сорт. Красивая форма самой бутыли была выполнена весьма притягательно. Держа в руках такую, возникало неудержимое желание потереть ее, дождаться магии и загадать желание.

— Жизнь, — на выдохе произнес Петр с закрытыми глазами. Постояв так еще с минуту, он отправился к себе в комнату, прихватив подарок с собой.

На прикроватной тумбочке лежала тонкая трубка, выполненная из голубого стекла с пузырьками воздуха. Просроченная банковская карточка. Достав из выдвижного ящика маленькую металлическую коробочку размером со спичечный коробок и высыпав ее содержимое на тумбу, доктор с предвкушением незыблемого удовольствия, принялся делать себе порции пластиковой карточкой. С довольной ухмылкой он вдохнул в себя через стеклянную трубку радость и покой.

— Саморазрушение, — произнес он, глядя на свое отражение в зеркале, гладя рукой шелк вечернего платья, что плотно облегало его тело.

4.09.17

— Совершенно не знаю, о чем мне написать!

— Не знаешь или не хочешь?

— Скорее всего. Напишу о том, как у комара болит простата.

— Что ж, пожалуй, это лучше, чем… Хотела сказать «чем ничего», но вспомнился твой рассказ про пукающих людей, — она хихикнула и застенчиво посмотрела на меня.

— Не помню такого, — я принялся прокручивать все изданные и нет рассказы, но на ум так ничего и не приходило.

— Ну, — начала она. — Они там до такой степени пукнутые были, что рушили будто бы им под силу спукать собственную планету с орбиты. Но они перестарались и все разом задохнулись. А их там миллиардов куча целая была, представляешь?

— Доперделись, выходит, — подытожил я, вспоминая о каком все же рассказе толкует Алла.

— Ко-о-оля-я-я! — упрекнула она меня, при этом больно ущипнув за плечо.

В палату вошла медсестра. Как всегда, хорошенькая, натянутая улыбка. Я бы даже поверил, что улыбка искренняя. В ноздри ударил приятный парфюм. Я сделал глубокий вдох блаженно закрыв глаза. Алла сидела молча. Посмотрела на меня и приложила палец к губам. Я лукаво улыбнулся.

— Как себя чувствуете?

Милый голос медсестры вернул меня в реальность, вызвав в голове бурю откровенных образов.

— Затем я и здесь, чтобы вы дали ответ на этот вопрос. Присаживайтесь, милочка, давайте побеседуем. И уверяю вас, что завтра же вы составите мне компанию.

— Коля! — вновь с укором произнесла моя Алла. — Хорошая же девочка!

— Ага. И пиздит периодически мое успокоительное.

Медсестра уже вышла на тот момент, как я произнес это.

— Ты его все-равно не принимаешь.

13.09.17

— Только и остается теперь гадать, думать… Как все достало, черт! Послушай, ладно?

— Да ну что ты, милый? Все хорошо, ведь я рядом.

— Уверена?

— Конечно уверена! Что за дурацкие вопросы?

— Что ж, — я перевел дух. Мне удалось несколько успокоиться.

Порыв ветра ворвался в открытое окно, как всегда сделал это не спросив, коснулся моего лица. Тепло. Свежесть. Я с удовольствием растворился в его объятиях.

— Это завораживает, — она вновь переменилась в лице: стала какой-то загадочной. Я разозлился.

— Опять ты…

— Тише. Не мешай им.

17.09.17

— Что это у тебя? — я приподнялся, протянув к ее виску руку. Но та наткнулась на пустоту. Я резко отдернул ее и с обреченным состоянием души плюхнулся в податливые объятия подушки.

Она вопросительно уставилась на меня.

— Да так, — ответил я, отвернувшись от нее. — Хотел вытащить у тебя перо из волос. Кажется. Она продолжала молча смотреть на меня.

Когда я чуть было не разразился возмущениями касаемо ее молчания, она заговорила. Почувствовала видимо.

— Когда-то, — начала она, — мы были Вечностью. — Алка поднесла руку к виску и, дотронувшись до своих волос, извлекла из них черное перо, маленькое, с серым пушком у основания. Посмотрев на него будто бы впервые увидела, продолжила:

— Но со временем все стало меняться. Мы заперлись внутри самих себя. Неужели так сложно было не делать этого?! — у нее задрожали руки и глаза наполнились слезами, которые неминуемо скатились бы по ее щекам. — Я ведь просила не трогать морковь из ведра! — безнадежным, как гробовая доска, голосом выкрикнула она, смотря в глубь комнаты. Прямо посреди комнаты стоял ворон держа в клюве морковь. Он хлопал своими маленькими черными глазками, словно соображая, как ему поступить далее. Я лежал, не смея пошевелиться. Мне стало интересно, чем все это закончится. Немая сцена продлилась еще с пол минуты, в конце концов птица попятилась, аккуратно ступая по ламинату. Скрывшись в тени, он затаился. Алка неотрывно смотрел в его сторону гневным взглядом, словно продолжала видеть его.

— Ал?

— М? — она ответила он не оборачиваясь. Теперь же ее лицо выражало грусть.