Заглавие

— она подошла к раковине и принялась разглядывать свое отражение в зеркале, что висело над умывальником. Она хмыкнула и принялась умываться. — Не смывается! — донесся до меня виноватый тон моей малышки от чего я перестал на нее злиться. Меня вдруг охватило неистовое желание вновь обнять ее, пожалеть! Хотя, скорее всего жалел бы я больше себя, нежели ее. Ведь она всего навсего призрак, что живет в моей голове.

Всегда настает такой момент в твоей жизни, когда ты понимаешь, что ничего поделать ты уже не в силах. Это словно озарение. Ты делаешь что-либо, делаешь, проходя все девять кругов Ада, а потом вдруг останавливаешься и понимаешь, что ты не добился абсолютно ничего. Нулевой результат. Хм… По сути — то же ж ведь результат. В этот самый момент время останавливается и то будто бы смотришь на себя со стороны… на себя занятым делом. Весь этот Путь, что ты проделал теперь перед тобой в одном кадре, как жизнь. Со стороны видно все то, что было в тени скрыто от тебя. Где-то свернул ни туда, где-то сказал не то, что нужно было сказать… да вообще все видно! Абсолютно все. Подобное испытываешь, когда взбираешься на Гору. Тишина космическая. Облака лениво плывут, даже не обращая внимания вниз. В этот момент тебя словно обнуляет. Все. Ты уже не тот, что прежде. Ты — другой. Воздух уже другой. Восприятие другое… Да все другое!

Жена ушла от меня, потому что она просто не смогла выносить больше меня с моим свихнувшимся братом (смеется). Черт! Ну да. Она, да и вообще все, кого я знал, говорили, что я свихнулся и сам из-за него. А что я мог поделать? Он же мой брат. Мы близнецы. Я не мог иначе. А он мог. Хе-х. И все-таки странно все вышло. И правда странно. Каждый раз, когда я навещал его, я понимал, что он уходит в себя все глубже и глубже. Она его словно засасывала, а он и не противился. По началу он вел себя странно, постоянно спрашивал о Алке… Но она ведь умерла. Я пытался ему объяснить это, но врачи говорили, что не стоит мне этого делать, от этого ему только хуже. Испытывали на нем какие-то новые методы внушений, мол, он сам должен все осознать. Не придумали еще лекарства от такой болезни… Болезни… Что это вообще за недуг такой. Не знаю, не знаю. Но факт есть факт — ему было хорошо. С годами мой братец постепенно словно бы впускал Ее. Я приходил и мне приходилось общаться еще и с Ней. Он смотрел на Неё, улыбался, разговаривал. Они о чем-то перешептывались. Временами я просто чувствовал себя третьим лишним. А затем он и вовсе «отключился» от этого мира. Она его забрала окончательно и бесповоротно. И он замкнулся. Все.

У нас была классная с ним жизнь. Я очень скучаю по нему. По нему… прежнему.

Я часто вижу его возле огромного тополя, когда прогуливаюсь по парку.