Пустыня

— Нападение на чекпойнт, кто — непонятно. Мы у них сзади, слева. Сейчас увидим.

Бронированная коробочка, почти неслышная на фоне грохота боя, осторожно высунула острое рыло из-за гребня. Автоматчик пристроился неподалеку, слившись с песком.

— Служба безопасности макак на двух джипах у чека. Один горит, но пока эмблему видно — доложил пулеметчик.

— Подтверждаю. Вижу два объекта, ведут огонь в направлении зеленой зоны — сообщил тут же и автоматчик.

— Пять объектов, трое за вторым джипом.

— Чарли папа, здесь Эхо два, подтверждаю пять объектов, нужна поддержка, прием.

— Что? — нетерпеливо спросил пулеметчик. Ему очень хотелось открыть огонь, враги были как на ладони и сейчас рой «мизинчиков», как ласково называл седой наемник розовые медные здоровенные пули крупного калибра, и впрямь размером вполне походившие на женский мизинец, прошьет прекрасно видные и отлично освещенные внизу цели. Как на ладони. На хорошо освещенной ладони.

— Приступай к операции, хирург — насмешливо передал приказ водитель. И тут же над его головой звонко и солидно задудукал тяжелый «Браунинг». Звуки были хорошо знакомы, старик всегда был однообразен, после каждой короткой очереди в три патрона сообщая о результате.

— Ду-ду-ду… Аэмэф! Ду -ду — ду… Аэмэф! Ду-ду-ду… Зараза, украл добычу! — достаточно зло прорычал пулеметчик. Как глубоко религиозный человек, он считал, что даже язычника нехорошо просто так убить без всякого напутствия, нецивилизованно, не по-человечески. Потому давно еще взял себе за правило каждому собственноручному кадавру вежливо говорить, посылая того в дальнюю дорогу, старое жаргонное сокращение армейского прощания «Адиос, мамотрах!» Но сейчас пострелять от души не вышло. Как только первые очереди с гулким грохотом пробитой жестянки просквозили навылет джип, насмерть дырявя дураков, рассчитывавших на такое жидкое укрытие, так чертов коллега вынес мозги стоявшему за углом домика чекпойнта мозги.

Убитый, загадив стену веером брызг и ошметков головы, мешком свалился на землю, автоматчик тут же прочесал очередью в поясницу — аккуратно под бронежилетом — второму, отчего субьект в форме макакьей местной безопасности моментально прекратил стрелять и распластался как медуза, а напоследок успел подловить и третьего, выскочившего из-за машины, лишив целей только-только начавшего пальбу пулеметчика.

И это тоже было хорошо знакомо. Веснушчатый отлично стрелял и сейчас доложил, что внизу все «кей О!» (Жаргон — от О, кей — означат килл олл)

— Дьявольщина, чифтен хочет, чтобы мы проверили все внизу! — сообщил недовольно водитель. Ему не улыбалось вылезать на освещенное пространство, но спорить с шефом всегда было себе дороже.

— Я проконтролил! — утешил драйвера автоматчик, послав по паре пуль в валяющиеся на освещенном пятачке тела. По тому, как они тупо, по-мертвому дернулись от удара пуль — стало понятно, что особо опасаться их не стоит.

— Это ты вовремя успел. Приказано было пару штук оставить в недобитом виде для вопросов и разговоров — не без яда сообщил водитель.

— Вот ведь сатана! Теперь шеф попомнит нам при начислении бонуса — вздохнул в гарнитуру веснушчатый.

— Вечно ты спешишь — упрекнул его пулеметчик.

Все прошло так быстро, что последняя браунинговская гильза, тоненько звеня, еще катилась по броне.

— Лучший бонус — отсутствие пули в моем мясе — отозвался вальяжно автоматчик. Пара сотен баксов, которой мог его наказать чифтен не вызывали особой грусти, не те деньги.

— Вот легкомысленные вы — горожане — вздохнул скупердяй пулеметчик.

— Нашелся красношеий внук фермера — усмехнулся веснушчатый.

Подсознательно за этой трепотней они тянули время. Очень не хотелось лезть на освещенное место. Зуммер назойливо сообщил, что начальство нервничает.

— Чарли папа, здесь Эхо два, ведем наблюдение. Прошу разрешения на обработку домика чекпойнта.

— Эхо два здесь Чарли папа, негатив, в строении наш персонал. Только нелетальные методы воздействия.

Пулеметчик выругался себе под нос. Тыловые крысы, несшие службу на базе, не пользовались его уважением, еще и получали больше, да и относились к другой команде, с которой раньше не приходилось работать. Раз никто из домика огня не вел, значит там уже все какаду. Потому проще и безопаснее было бы обработать из пулемета легкую постройку, благо наваленные у стен мешки с песком никак не повлияли бы на стрельбу сверху. А так подставляй зря голову.

Недовольно бурча, водитель вытянул из ящика несколько гранат со слезогонкой, искренне надеясь, что в домике нет недобитков из своего караула, потом не оберешься возни с претензиями и судами. Если кого и опасался в своей жизни водитель, так это акул и адвокатов. И, пожалуй, адвокатов все-таки больше, потому что уж чего-чего, а акул в пустыне точно не было.