Кабаноголовый

До сих пор когда я перечитываю эту историю, мои волосы невольно встают дыбом, и я вспоминаю лежащего на больничной койке мистера Говарда Шермана, с переломанными костями и едва заметно шевелящимися губами, из которых вылетают слова, переносящиеся мною на бумагу. Тогда я частенько навещал его, справлялся о здоровье, а после того, как он вышел из больницы, имел привычку пару раз в месяц заглянуть к нему в магазин и поболтать с владельцем. Но с того момента прошло слишком много времени, и я стал вспоминать о своём случайном знакомом всё реже и реже. А месяц назад я узнал, что мистер Говард Шерман скоропостижно скончался. Безумная семья Хэмфилдов, одержимая демонами из иного мира, получила свою последнюю жертву.

Перелистывая страницы, я неожиданно для самого себя обнаружил, как глаза мои начали слипаться, и…

Длинный коридор, настолько длинный, что его конец тонул где-то во мраке. Я бежал по нему, бежал не в силах остановиться, чувствуя, как за моей спиной что-то невидимое с лёгкостью меня догоняет, тянет ко мне свои когтистые лапы, норовит схватить и растерзать. Я пытаюсь оторваться, но незримое нечто не отстаёт, и вот я уже чувствую, как что-то едва коснулось моего плеча. Неожиданно из темноты появился поворот, я резко сворачиваю, но тело уже не слушается меня, ноги подкашиваются, я чувствую, как земля уходит из-под ног…

Дёрнувшись, я открыл глаза. Тонкая ниточка слюны упала на исписанную станицу, часы на столе показывали половину седьмого. Опять этот кошмар, когда же он наконец-то оставит меня в покое? Вот только почему я бежал, спасался от своей участи, а не смиренно ждал свою смерть в кабинете, как это было всегда? Странно…

Решив, что больше уже спать точно не стоит, я надел пальто и вышел на улицу немного пройтись и освежиться перед отъездом. Город только-только начинал просыпаться, ещё горели на улицах газовые фонари, первые экипажи стучали копытами по каменным мостовым. Пройдя по улице адмирала Нельсона, я свернул в сторону парка. Один из немногих уголков спокойствия в этом безумном городе. Прямо у входа в аллею было огорожено место, надпись на табличке гласила, что скоро здесь будет новая станция метро. Новость не самая лучшая, но время на спокойную прогулку пока ещё есть.

В тени и прохладе парковых аллей всегда можно найти успокоение после тяжёлой ночи. И нет ничего лучше одиноко стоящей скамьи. Устроившись поудобней, я откинулся на деревянную спинку и закрыл глаза. Утренний ветер приятно обдувал лицо, лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь редкую, почти опавшую листву, волной тепла расходились по телу. Безмятежное осеннее утро в городском парке. Просидеть бы так весь день, ни о чём не думая и не беспокоясь, но увы, через час я уже буду толкаться в тесном экипаже, торопливо снующем по городским улицам. А пока у меня как раз есть время, чтобы спуститься по улице вниз и немного пройтись по набережной…

Глава вторая

В Тэнбридж мы прибыли к полудню. Проведя почти всю дорогу в полудрёме, я был рад выйти на свежий воздух и размять свои затёкшие суставы. Городок оказался небольшим и очень уютным, на главной площади располагалась ратуша, почтовое отделение и несколько магазинов. От площади веерами расходились узенькие улицы и совсем крошечные переулки. Небольшие аккуратные дома укрывались за золотым покровом деревьев — здесь, вдали от шумной столицы, по-прежнему стояла тёплая осень. Всё здесь дышало миром и спокойствием… если бы не взгляды прохожих, которыми они провожали мой экипаж. Я знал, что в таких маленьких городках любой новости потребуется самое большое часа два для того, чтобы стать достоянием всей местной общественности, однако всё равно было не очень приятно привлекать излишнее внимание.

Полицейский участок располагался на одной из боковых улиц. Выйдя из экипажа и поблагодарив кучера, я направился прямиком к главному входу. Толкнул дверь и застыл на месте, поражённый увиденным. У нас, в шумном и тесном Лондоне, полицейские участки как правило представляли собой жуткое место. Душные помещения, забитые до отказа просителями, то и дело раздающиеся из разных углов приёмной залы крики, ругань, в общем, от столичных храмов порядка воспоминания у меня остались самые прискорбные. Но совсем другое дело представляло собой местное отделение. Крошечный зал, у приёмного окна стоят в ряд три деревянных стула с кожаной спинкой. Распахнутые настежь окна заполняют комнату приятным веянием тепла уходящей осени, солнечный свет, бьющийся в помещение, порождает от мебели диковинные тени.

С минуту я стоял, не в силах отвести глаз от увиденного, настолько меня поразили тишина и спокойствие провинциальной обители стражей закона. Но, вовремя опомнившись, я подошёл к одному единственному на весь зал приёмному окну, кроме меня из просителей не было больше никого.

Сидящий за столом полисмен, приветливо улыбнувшись мне, сказал:

— Добрый день. Вы, я так понимаю, мистер Прескотт, тот самый частный детектив, о котором мне говорили?