Луна озаряет равнину окрест. За прялками в полночь сидят семь невест. Смочив своей кровью шерсть черных ягнят, Поют заклинанья и нитку сучат...
Добавить в моё избранное
74 мин, 27 сек 18892
Мрачный пролог
Нуждайся упыри в услугах хирургов, и он бы тотчас нанялся к ним на службу — чтобы хоть днём получалось высыпаться. С такими мыслями Эшес Блэк, смуглый, как нечищеная труба, и с волосами, похожими на завитки сажи, устало плюхнулся в кресло и вытянул ноги к огню. Миска с овсянкой, которую Роза оставила для него в очаге, с шипением опрокинулась, и по комнате пополз запах горелой каши. Он чертыхнулся, но подниматься не стал. Денёк выдался не из легких. Всё тело ломило, а в голове крутились сумрачные мысли, под стать погоде за окном: ливень барабанил о ставни, а ветер с воем вгрызался в крышу коттеджа, словно в надежде сорвать её и унести в грозовую ночь.
Крупная черная тень метнулась к нему через всю комнату и улеглась возле ног, уставив в пламя глаза-бусины. Эшес привычно запустил пальцы в спутанную шерсть пса, а потом прислушался. Сверху не доносилось ни звука: Роза уже легла. Не без сожаления расставшись с креслом, он наведался в заднюю комнату и обратно вернулся уже с шелковой нитью и прямоугольной бутылью из толстого темно-зеленого стекла. Вынул зубами тугую пробку и опустил нить в сосуд.
Не успел он её вытащить, как дверь просела под градом настойчивых ударов, заглушающих раскаты грома.
Нуждайся упыри в услугах хирургов, и он бы тотчас нанялся к ним на службу — чтобы хоть днём получалось высыпаться. С такими мыслями Эшес Блэк, смуглый, как нечищеная труба, и с волосами, похожими на завитки сажи, устало плюхнулся в кресло и вытянул ноги к огню. Миска с овсянкой, которую Роза оставила для него в очаге, с шипением опрокинулась, и по комнате пополз запах горелой каши. Он чертыхнулся, но подниматься не стал. Денёк выдался не из легких. Всё тело ломило, а в голове крутились сумрачные мысли, под стать погоде за окном: ливень барабанил о ставни, а ветер с воем вгрызался в крышу коттеджа, словно в надежде сорвать её и унести в грозовую ночь.
Крупная черная тень метнулась к нему через всю комнату и улеглась возле ног, уставив в пламя глаза-бусины. Эшес привычно запустил пальцы в спутанную шерсть пса, а потом прислушался. Сверху не доносилось ни звука: Роза уже легла. Не без сожаления расставшись с креслом, он наведался в заднюю комнату и обратно вернулся уже с шелковой нитью и прямоугольной бутылью из толстого темно-зеленого стекла. Вынул зубами тугую пробку и опустил нить в сосуд.
Не успел он её вытащить, как дверь просела под градом настойчивых ударов, заглушающих раскаты грома.
Страница
1 из 22
1 из 22
