Нечто злое

Духи, пришельцы, нечистая сила, мифологические существа — от их количества и разнообразия голова шла кругом. Никогда не подумал бы, что человеческая фантазия может придумать таких созданий. Гремлины, к примеру, вполне могли поломать электронику, но вот стирать людей из чужой памяти они не умели.

Никто не умел.

С силой захлопнув ноутбук, я отправился встречать Иру.

Когда она вышла из здания — стройная блондинка в темно-синем пальто с роскошными длинными волосами — я улыбнулся. Она здесь. Она рядом. Мне всегда было хорошо с ней. С ней я становился чуточку лучше. И действительно, злость и досада ушли, растворились без следа.

— Привет! — я поцеловал её и взял за руку. — Пойдём к тебе! Я насиделся в кафе.

— Что случилось?!

— Расскажу по дороге…

К тому времени пока мы добрались до её дома — пешком, машину я оставил в сервисе, на всякий случай — Ира узнала всё. Точнее почти всё. Мои страхи остались при мне. Мне не хотелось выпускать их наружу. Будто бы от этого они могли ожить и стать явью. Нет, им самое место в глубине, во тьме.

— Не знаю, что и сказать. Всё это жутко и странно, — сказала Ира.

— Не то слово. И я не знаю, что мне делать.

— Я волнуюсь… Может обратишься в полицию?

— И? После моего рассказа меня упрячут в психушку, — я передернул плечами.

— Но у тебя же есть доказательства?!

— Боюсь, сгоревшие лампочки их не устроят. Я не уверен, что сохранились данные, что я когда-то работал в фирме. Наверное, подожду до понедельника. Вдруг что-то изменится к лучшему.

— Возможно. Будь осторожен.

Я вызвал лифт. А когда мы зашли внутрь обнял любимую и поцеловал.

— Помнишь, когда я впервые попробовал поцеловать тебя в лифте, ты назвала меня маньяком и выскочила бы, не будь закрыты двери.

— Что было, то было, — её глаза сверкнули. — Ты же знаешь, я скромница.

— Несомненно.

Ещё один поцелуй.

— Значит, хочешь заночевать у меня? — спросила она.

— Если ты не против.

— Чур, не приставать!

— Ха! Договорились. Подожду до воскресенья.

В ответ я получил самую милую улыбку из всех, что я видел. И решил, что всё не так уж плохо, как показалось в начале.

Во всяком случае, я надеялся на это.

8.

Машина оказалась полностью исправна. Полная диагностика ничего не выявила. Я был несказанно этому рад, хоть и немного надеялся, что мастера найдут какую-нибудь проблему. Поломка выглядела гораздо более понятной причиной сбоя, нежели мистическая девочка.

Задержавшись в сервисе, чтобы уточнить детали, я, тем не менее, подоспел точно в срок. Дом, в котором жили родители, был довольно стар: местами зарос мхом у фундамента, был обшарпан с боков и трижды перекрашен с фасадов. Наверное, в каждом городе есть подобные дома. Старые пятиэтажки без лифта, притаившиеся среди густой зелени. Доживающие свой срок, но, тем не менее, весьма уютные и навевающие будоражащие душу воспоминания.

Двор, в детстве казавшийся мне громадным, полным тайн и необычайных приключений, сейчас поражал своей крошечностью. Каждый угол, каждое дерево и качели были мне знакомы. И теперь разглядывая их, я видел, что они самые что ни на есть обычные. Но тогда, в детстве, они были полны необъяснимой магии. В них жила история. Они превращались в некие артефакты, которые имели значение только для избранных: тех, кто был посвящен в их великую тайну.

Но магия детства, которая составляла их основу, ушла. Проходя мимо, я более не чувствовал её. От предметов во дворе остались лишь пустые оболочки и теплые воспоминания. Хорошие или плохие — по-разному.

Да, конечно, глупо ожидать от взрослого, что он, гуляя с друзьями, помчится сломя голову к качелям, крича, что первый занявший качели станет царем. Но всё же. Дело не в глупости. Дело в движении, вспышке эмоций, безудержном полете фантазии. Видимо, взрослея, мы перестаем фантазировать и по-настоящему мечтать. Теряем естественность и внутренний запал.

Дверь мне открыла мать. Обняла и убежала на кухню. Оттуда пахло жареной картошкой с грибами. На мгновение я вновь провалился в приятные воспоминания. Сколько я себя помнил, мама была идеальной хозяйкой: всё делалось в строгой последовательности в отведенный срок. И мне всегда казалось, даже землетрясение не заставит её покинуть кухню, если там в ту минуту будет готовиться ужин.

Мать создавала уют: выбирала цвета обоев, штор. Решала, какой диван будет стоять в гостиной, под каким углом, когда следует сделать ремонт. Каждая вещь в доме была под её строгим контролем: выбросить или оставить. Последнее слово всегда оставалось за ней.

Отец, конечно, изредка вставлял своё веское «нет» или «да», но по большей части соглашался с мамой. Ещё в детстве такое поведение казалось мне наилучшим для отношений с девочками.