Талые воды

— Что у вас там? — недовольно ворчит химик Ромка, но по характерному звуку захлопывающейся печки ясно, что он решает бросить свои голограммы, дабы взглянуть, что же такого интересного раскопали ребята.

Дима тоже идет к ним, нехотя поставив на паузу фильм, только что скаченный с сервера института. Любопытства нет. Лишь просто желание понять, что там происходит… Скорее всего Володя опять каким-то хитрым образом свел пучки лазера в загадочный узор…

Одновременно с Ромой они входят в темную комнату, на стенах которой словно гротескные летучие мыши вольготно расположились отраженные от различных объективов и диафрагм лазерные пучки, принимающие немыслимые формы и расползающиеся, порою, по всей стене. Дима не первый раз видит эту картинку, и понимает, что его позвали не ради этого.

— Что? — спрашивает он.

— Включи свет, — отвечает Володя, и он привычным движением давит на выключатель. Длинные ртутные лампы под потолком оживают и нехотя, поморгав, чтобы окончательно проснуться, заливают голографичку тусклым белым светом. По идее он должен быть ярким, но учитывая, что Диме вот уже две недели как лень заменить две из четырех ламп — света как-то маловато.

— И что? — повторяет он свой вопрос.

— Вон… — Володя указывает рукой куда-то в сторону блока питания лазера. Настя отодвигается чуть в сторонку, давая ему возможность рассмотреть… Рассмотреть что?…

— Моп твою ять! — вырывается у Ромки, — Весна пришла, чтоб ее! Пойду проверю в цехе.

Теперь и сам Дима отчетливо видит темную лужу, растекающуюся под СИНом. Вода вытекает из-под двери, расположенной в дальнем углу голографички. Двери комнаты, которую на его памяти не открывали ни разу… Старая, убогая, серая деревянная дверь, которую один из прежних работников ТОО «Лазер» украсил наклейкой с надписью «Windows must die!» и картинкой соответствующего содержания. Перечеркнутая эмблемка незабвенного Microsoft«a и ухмыляющийся череп поверх нее. В результате эту маленькую комнату, которую Дима видел лишь на планах фирмы, так и окрестили: «Смерть Майкрософту».

— Да, весна пришла, — соглашается с Ромкой Настя. — Как обычно… Наверху все радуются, восьмое марта празднуют, а здесь, в подвале, мы талые воды ловим. Почему нельзя переехать на пару этажей вверх?

— Потому, Настенька, — поучает ее Ромка, — Что наверху ничего не пишется. Голограммам покой нужен… А где спокойней, чем в подвале?

В душе Димы нарастает странное напряжение, причины которого он не может объяснить. Что-то плохое связано с этой темной водой, вытекающей из-под двери… Но вот что?

— Откроем? — предлагает Ромка.

— Ага! — с издевкой улыбается Настя, — Откроем, и на нас хлынет поток воды.

— Не хлынет. Под дверью щель. Уровень воды там в аккурат по порог. Будем вычерпывать… Вообще-то обычно оттуда не текло. Там порог очень высокий — вода собиралась в этой ямке, и также благополучно и сохла. Мы даже Петровичу не говорили — на фиг ему знать… Только вычерпывать оттуда заставит.

— Дим, ты мне поможешь? — спрашивает Настя.

— Помогу, — против своей воли соглашается он. Какая-то сила влечет его к двери, и он не может ей противиться. Настя отходит в сторонку, давая ему дорогу, и он делает шаг к двери, за ним еще один и еще… Ненадолго останавливается перед лужей, но взглянув в нее и превозмогая брезгливость, ставит ногу в эту темную воду, одолевая последние пару метров до двери.

— Свет включается слева, — напоминает Володя.

Дима помнит. Когда-то давно, только придя сюда работать, он интересовался у Ромки, что это за выключатель болтается у косяка. И, хоть дверь и не открывал — знал, как в Смерти Майкрософту зажигается свет. Горит ли там лампочка, или уже давно проржавела в этой сырости? Чушь. Лампочки не ржавеют. Они просто лопаются, вонзаясь острыми осколками в лицо.

Почему так страшно открыть эту дверь?

Медленно, словно боясь удара, Дима прикладывает к двери ухо. Тихо. Ни звука. Естественно, там же пусто, как в заднице у голодающего негра.

— И что там? — с улыбкой спрашивает Володя.

— Тишина, — отвечает он и отодвигает защелку, медленно открывая дверь.

Сквозь образовавшуюся щель сразу же проникает мерзкий гнилостный запах. Запах застоявшейся болотной воды, отождествляющийся с кикиморами, лешими и голубыми огоньками.

«Топь!» — приходит неожиданная и бредовая мысль, — «Там за дверью — топь!»

Ерунда! Откуда в подвале института дверь в болото?!

Дима распахивает дверь полностью и столбенеет, видя в тусклом свете лампочки, подвешенной на косяк, бескрайнюю поверхность зеленоватой топи, поросшей редким камышом… Темная водица стоит у самого порога, тонким ручейком сбегая вниз, в голографичку, ему под ноги. И вдруг болото перед ним оживает, выбрасывая из себя темное нечто, бросающееся вперед, на него.