Беличий замок

На самом деле старики сердятся на детей. Наверное, потому что у них пенсия маленькая. Вася скосил глаза на потёртый плащ недовольного пенсионера, и жалость затопила его сердце.

За окном рассвело, но дорогу окутывал густой плотный туман, отчего в автобусе едва ли было светлее, чем ночью. Сквозь ватную стену смутно проглядывали очертания высоких елей. Их острые верхушки терялись в клубах пара, а раскидистые ветви появлялись неожиданно за стеклом, словно лапы древних игольчатых чудовищ. В какой-то момент почудилось, будто лапы сами двигаются и тянутся к стеклу, чтобы выволочь наружу путников. Вася поёжился.

— Господарики, прошу всех на завтрак, а затем на конную прогулку, — громко объявил человек-поганка, когда гости выгрузились из автобуса.

— Какую ещё прогулку? — удивилась толстуха. — Не хочу ни какую прогулку.

— Положено, — тихо проговорил водитель. — Уплачено и положено.

На помощь ему неожиданно пришёл Владимир:

— Вы просто лошадей боитесь! — презрительно произнёс он. — Кто боится, может ножками топать. А нам лошади в радость.

Дамочка в пончо с ног до головы оглядела брутального Владимира, явно демонстрирующего, что ему, молодцу, лошади нипочём, сузила глаза, облизнулась и томно пропела:

— Отчего же вы думаете, что я боюсь? Ничуть не боюсь. Вы меня плохо знаете, а когда узнаете поближе, совершенно измените своё мнение.

Мачо Владимир ничего не ответил. Он скривил рот в какой-то кособокой ухмылке и откровенно симметрично сузил глаза.

— А где столовая? — нарушила молчаливый их диалог пенсионерка в бежевом. — А стол у вас шведский?

— Нет, — покачала головой шляпа. — Не шведский, но вы не волнуйтесь, голодным у нас никто не останется.

Компания, загалдев, двинулась по своим покоям — селиться и прихорашиваться к трапезе. Вася, широко открыв глаза, шёл за сестрой и вовсю таращился на причудливую обстановку гостевого дома. Белки. Все стены гостиницы, стилизованной под старинный охотничий домик, были украшены, если, конечно, слово «украшение» годилось в такой ситуации, чучелами белок. Белка с орешком, белка в прыжке, белка с двумя бельчатами, белка с оскаленной пастью… Чучела мальчику не понравились. Особенно с оскаленной пастью. А бельчат было жалко. В гостиной с телевизором, камином и бильярдом белок не оказалось. Вместо них со стен свешивались рога, причём в таком количестве и ассортименте, будто бы лесной замок находился не в средней полосе России, а в центре обильной африканской саванны. По крайней мере, здесь присутствовали рога витые, рога кручёные, рога развесистые, рога остро-изломанные и даже крохотные плюшевые рожки.

Васю хитрая Людочка незамедлительно сунула в одну из трёх свободных комнат.

— Но, позвольте, — ядовито изрёк дед в очёчках. — У вас, голуба моя, путёвка с приставной койкой. Я видел, когда вы оформлялись. Забирайте-ка юношу к себе.

— Вам что, больше всех надо? — нахально огрызнулась Людмила. — Вас, уважаемый, никто не притесняет, так что прошу помолчать.

— Да как же это! — заволновался тот. — Вы же не за две комнаты платили, а за одну! Умные какие нашлись! Эдак и мы тоже могли взять одноместный номер, сэкономить, так сказать. Но мы ж оплатили.

— Оплатили, и помалкивайте в тряпочку! Стукачи престарелые!

— Да как же это?! А деньги? Это же деньги! А вы на халяву!

Представительный мужчина с нескрываемым презрением глянул на Людочку и покрасневшего Васю, затем на чету пенсионеров.

— Быдло, — проговорил он, обращаясь невесть к кому.

Людочка, выставив руки в боки, принялась было по своей коронной привычке скандалить, но служащий в шляпе примирительным тоном остановил её, предложив совершить символическую доплату. Сестрица, налившись свекольным багрянцем, отправилась в кассу, и только тогда Вася посмел поднять голову. Люся, как обычно, раздухарилась, развоевалась, а Васе, как обычно, стало стыдно за неё.