Добавить в моё избранное
58 мин, 6 сек 10753
Дорогой Джон, вы правы на счёт денег. Если коммунистов не уничтожить, они не даст нам отстроить наши заводы и освоить нефтяные месторождение на нашей, находящейся под их гнётом, родине. А тогда мировые финансы совсем рухнут.
— Но спешить надо. Счёт идёт не на дни, а на часы.
Кёнигсберг. Штаб квартира коменданта первого оборонительного округа Тысячелетнего Рейха. 05 Июля 2012 года. 11.00
« Это уже которая чашка кофе за последние сутки? Наверно десятая? И уже не действует!»
Лайма решилась и, открыв банку Ред — Була, наполнила её содержимым пластмассовый стакан.
— Герр генерал, этот напиток вам лучше поможет?
Альберт, как начала называть в уме этого растерянного человека Лайма, понюхал содержимое стакан и отпил глоточек.
— На шампанское похоже.
— Это просто энергетический напиток. При вашей усталости поможет хотя бы светлую голову сохранить.
Альберт выпил стакан и улыбнулся.
— Спасибо, фрау Лайма. Так кто у нас сейчас на очереди.
«Ты будешь мой» — решила женщина. — «Конечно у тебя пока ест жена, но такого шанса я не проморгаю!»
— Генерал Тауткус от литовского правительства. С просьбой о приватной беседе.
— А ещё?
— Ещё журналисты из пяти разных каналов, представители Красного Креста, защитники людей с не традиционной ориентацией, ничего серьёзного.
Лайма деликатно умолчала, что в приёмной ждёт и посол из Польши, как и очередная делегация из Германии, решив, что своих надо продвигать в первую очередь.
— Журналисты подождут, Красным крестом пусть займутся мои помощники, а этими педерастами наши гестаповцы, — хитро прищурился Альберт.
— Только не убивайте их! — испугалась Лайма. — Вони потом будет на весь мир.
— Понял и уже давно отдал приказ о недопустимости таких эксцессов. Так пусть твой генерал зайдёт.
Охранники открыли дверь и в комнату зашёл высокий человек в полевом обмундировании. За ним прошмыгнул простой солдатик и занёс большую коробку. Пока военные представлялись друг другу и обменялись правительственными грамотами, он поставил её перед Лаймой.
— Госпожа Гечене, тут всё, о чём вы просили по телефону.
— Наконец-то, — громко обрадовалась Лайма. — А то без замены своего белья я выгляжу совсем дурой.
Передав большой, пухлый конверт с адресом Йозукаса, она ласково улыбнулась.
— Спасибо, сыночек. Родина тебя не забудет. А теперь уходи! Господа генералы хотят общаться наедине.
— Герр генерал, мне тоже уйти? — спросила у Альберта заметив, что комнату оставляют даже охранники, а генерал Тауткус свободно говорит на немецком.
— Нет, госпожа Гечене. Как раз ваше присутствие поможет нам легче договориться.
Тауткус уже был наслышан о том, что Альберт всегда во время переговоров держит её рядом с собой. И иногда просит её рассказать, что она думает об одном или другом обычае современного мира. Лайма тихо порадовалась, что генерал Водриг хотя и принял помощь профессиональных переговорщиков из штаба НАТО, но всё равно ценит её незамутнённый военными вопросами взгляд.
— Сначала я хочу ещё раз поблагодарить наших литовских друзей, что они отнеслись с пониманием к такой щекотливой ситуации и не начали требовать от нас невозможного.
«Другие соседи Кёнигсберцев, — поляки были на столько испуганы появлением такого подарка под своим боком, что держат границу на замке по сей час.» — хихикнула в уме Лайма. — «Так этим пшекам и надо.»
— У нас нет причин враждовать, потому мы можем спокойно сотрудничать, — генерал Тауткус был краток. — Потому я хочу обратиться к вам с маленькой просьбой.
— С какой?
— Видите ли, после того, как Германия наконец объявила вас своей территорией, мы сняли все пограничные посты, не подумав о последствиях. И теперь на переходных постах образовались стихийные рынки, где ваши жители меняют ценные вещи, на еду и современные изделия.
— Вы, убрали пограничников? Это очень неосмотрительно с вашей стороны.
— Они нам понадобились в другом месте. Тем более, что по ранее принятому плану они и так должны были отойти от границы.
— Это был ваш план по случаю войны с русскими?
— Да. Только никто не мог подумать о совершенно другом раскладе, потому все старые планы нашей обороны полетели к чертям.
Лайма уже успела более мене понять, что произошло в мире, но её больше интересовало происходящее в Литве. Она уже слышала, что президент Грыбаускайте наконец то ввела военное положение, о том, что бензоколонок закрыли, о беспорядках в продовольственных магазинах, но как происходит военные действия на родине ей ещё никто не рассказывал. Получив такую возможность она превратилась в один большой слуховой аппарат.
— Уверяю вас, — её Альберт был неподражаем. — Войска Третьего рейха находящиеся под моим руководством не нападут на своих союзников.
— Но спешить надо. Счёт идёт не на дни, а на часы.
Кёнигсберг. Штаб квартира коменданта первого оборонительного округа Тысячелетнего Рейха. 05 Июля 2012 года. 11.00
« Это уже которая чашка кофе за последние сутки? Наверно десятая? И уже не действует!»
Лайма решилась и, открыв банку Ред — Була, наполнила её содержимым пластмассовый стакан.
— Герр генерал, этот напиток вам лучше поможет?
Альберт, как начала называть в уме этого растерянного человека Лайма, понюхал содержимое стакан и отпил глоточек.
— На шампанское похоже.
— Это просто энергетический напиток. При вашей усталости поможет хотя бы светлую голову сохранить.
Альберт выпил стакан и улыбнулся.
— Спасибо, фрау Лайма. Так кто у нас сейчас на очереди.
«Ты будешь мой» — решила женщина. — «Конечно у тебя пока ест жена, но такого шанса я не проморгаю!»
— Генерал Тауткус от литовского правительства. С просьбой о приватной беседе.
— А ещё?
— Ещё журналисты из пяти разных каналов, представители Красного Креста, защитники людей с не традиционной ориентацией, ничего серьёзного.
Лайма деликатно умолчала, что в приёмной ждёт и посол из Польши, как и очередная делегация из Германии, решив, что своих надо продвигать в первую очередь.
— Журналисты подождут, Красным крестом пусть займутся мои помощники, а этими педерастами наши гестаповцы, — хитро прищурился Альберт.
— Только не убивайте их! — испугалась Лайма. — Вони потом будет на весь мир.
— Понял и уже давно отдал приказ о недопустимости таких эксцессов. Так пусть твой генерал зайдёт.
Охранники открыли дверь и в комнату зашёл высокий человек в полевом обмундировании. За ним прошмыгнул простой солдатик и занёс большую коробку. Пока военные представлялись друг другу и обменялись правительственными грамотами, он поставил её перед Лаймой.
— Госпожа Гечене, тут всё, о чём вы просили по телефону.
— Наконец-то, — громко обрадовалась Лайма. — А то без замены своего белья я выгляжу совсем дурой.
Передав большой, пухлый конверт с адресом Йозукаса, она ласково улыбнулась.
— Спасибо, сыночек. Родина тебя не забудет. А теперь уходи! Господа генералы хотят общаться наедине.
— Герр генерал, мне тоже уйти? — спросила у Альберта заметив, что комнату оставляют даже охранники, а генерал Тауткус свободно говорит на немецком.
— Нет, госпожа Гечене. Как раз ваше присутствие поможет нам легче договориться.
Тауткус уже был наслышан о том, что Альберт всегда во время переговоров держит её рядом с собой. И иногда просит её рассказать, что она думает об одном или другом обычае современного мира. Лайма тихо порадовалась, что генерал Водриг хотя и принял помощь профессиональных переговорщиков из штаба НАТО, но всё равно ценит её незамутнённый военными вопросами взгляд.
— Сначала я хочу ещё раз поблагодарить наших литовских друзей, что они отнеслись с пониманием к такой щекотливой ситуации и не начали требовать от нас невозможного.
«Другие соседи Кёнигсберцев, — поляки были на столько испуганы появлением такого подарка под своим боком, что держат границу на замке по сей час.» — хихикнула в уме Лайма. — «Так этим пшекам и надо.»
— У нас нет причин враждовать, потому мы можем спокойно сотрудничать, — генерал Тауткус был краток. — Потому я хочу обратиться к вам с маленькой просьбой.
— С какой?
— Видите ли, после того, как Германия наконец объявила вас своей территорией, мы сняли все пограничные посты, не подумав о последствиях. И теперь на переходных постах образовались стихийные рынки, где ваши жители меняют ценные вещи, на еду и современные изделия.
— Вы, убрали пограничников? Это очень неосмотрительно с вашей стороны.
— Они нам понадобились в другом месте. Тем более, что по ранее принятому плану они и так должны были отойти от границы.
— Это был ваш план по случаю войны с русскими?
— Да. Только никто не мог подумать о совершенно другом раскладе, потому все старые планы нашей обороны полетели к чертям.
Лайма уже успела более мене понять, что произошло в мире, но её больше интересовало происходящее в Литве. Она уже слышала, что президент Грыбаускайте наконец то ввела военное положение, о том, что бензоколонок закрыли, о беспорядках в продовольственных магазинах, но как происходит военные действия на родине ей ещё никто не рассказывал. Получив такую возможность она превратилась в один большой слуховой аппарат.
— Уверяю вас, — её Альберт был неподражаем. — Войска Третьего рейха находящиеся под моим руководством не нападут на своих союзников.
Страница
6 из 18
6 из 18
