… Для того, чтобы сошла лавина — чаще всего нужен всего лишь небольшой толчок. Для того, чтобы бежала армия и пал город — достаточно одного гвоздя, который забыли вбить в подкову.
Добавить в моё избранное
54 мин, 19 сек 16021
Для того, чтобы уничтожить человечество — достаточно просто желания его осчастливить.
Города опустели. Страх гнал из них одних. Новые желания — других. Вторых было больше.
Эмоции — оказались под запретом. Мать, лишний раз поцеловавшая ребенка — могла быть на месте убита отцом этого ребенка. Любовники, взявшиеся за руки — рисковали так и умереть держа друг друга за руки.
«… И ад следовал за ним» — Иоанн смотрел в корень. Это был ад. И этот ад был внутри каждого. Сама жизнь требовала стать монстром — просто ради того, чтобы выжить. А ведь все началось с великого открытия…
За 317 дней до падения цивилизации.
… Хибики Масашика с тоской посмотрел на дверь, ведущую в подвал их с сыном дома. Снизу снова был слышен смех мультипликационных девушек. Перед дверью стоял пустой поднос из-под еды. Во всяком случае Като поел. Бывали дни, когда он даже ради еды не открывал вечно запертую дверь.
Хибики сжал кулаки. Болезнь отбирала у него ребенка. Единственную память о Санако. А он, профессор, медик — ничего не мог сделать. Болезни психики — были не по его части.
Стучать старик не стал. Знал, что дверь не откроют. Знал он также, что его сын угасает и сделать с этим он ничего не сможет. Попытка войти туда силой — просто убьет ребенка. Он уже пробовал это сделать. Смерть Санако сказалась на всей семье…
Отец с тоской посмотрел на стоящую на столе глиняную бутылочку саке. Строго говоря, не в японских традициях было напиваться дома, в гордом одиночестве. Но ничего лучше в голову не приходило, а пить антидепрессанты Хибики заставить себя не мог.
Где-то на четвертой чашке, когда мысли почти покинули измученное сознание старого профессора — возникла Она. Позже, Хибики вспоминал, что это было воплощение самой Аматерасу, сошедшей к почти сдавшемуся отцу. Она провела своей точенной ручкой по его волосам, наклонилась к уху… Он почувствовал тонкий запах пряных трав от ее волос, когда одна прядка скользнула шелком по его лицу.
А затем она что-то зашептала ему на ухо. Старый ученый пытался сосредоточится, но смысл ускользал… Расплывался… А затем наступило спасительное забвение…
… Понадобилось всего десять дней, чтобы совершить чудо. На следующее утро, Хибики проснулся без привычного уже похмелья, и с полным осознанием того, что ему предстояло сделать. Он спасет своего сына. Он спасет всех детей Ямато.
Утром, он прибыл на работу раньше всех. Директору НИИ он написал, что использует свое право на независимый проект и просит выделить вменяемого ассистента и ни о чем не спрашивать до завершения исследования. Старик знал, что ему не откажут. Слишком велик был авторитет лучшего генного инженера планеты.
Общие черты проекта были готовы к обеду. Осталось только подобрать правильные кодоны, чтобы описать те изменения, которые необходимо внести в организм. Вектором Хибики выбрал AAV вирус, в силу его высокой контагиозности и малой патогенности. К тому же, штамм AAV2 специфичен к нейронам, а, по сути, основное воздействие Хибики планировал оказать именно на клетки мозга.
Идея вирусолога была достаточно проста: повысить уровень секреции допамина, чтобы снизить стрессовость, и повысить социальную адаптивность. С этой же целью повышалась секреция анандамида, который к тому же должен был уравновесить повышенную секрецию тестостерона. Последний был необходим, чтобы расшевелить больного, повысить его активность, в том числе и сексуальную. Агрессия снималась за счет высоких уровней допамина и анандамида. Важнейшим фактором был существенно увеличенный синтез окситоцина. В целом, гениальный вирусолог использовал весь небогатый объем AAV под завязку. Имея чуть меньше 5000 пар свободных для записи генетической информации нуклеотидов — он использовал их все, подчас весьма хитроумно, кодируя выработку белков ступенчато, и заставляя определенные опероны выполнять сразу несколько задуманных функций. Получившийся генный материал — был шедевром.
К исходу девятого дня вектор был готов. Пора было реплицировать достаточное количество вирусных единиц и приступить к испытаниям. Препарат должен был инфицировать Като воздушно-капельным путем. Для этого, Хибики планировал впрыснуть вирусный материал через вентиляцию прямо в «царство» своего сына, которое тот обустроил в своем подвале.
Репликацию старик поручил ассистентке Кейт Грейхок — студентке по обмену из Йеля. Девушка, даром, что гайдзин — узнав, с кем ей придётся работать, впала в эйфорию и порадовала своим невероятным энтузиазмом старика. Часами возилась с препаратами, искала заданную профессором информацию, обрабатывала данные. В общем, зарекомендовала себя наилучшим образом. Единственный её недостаток — отсутствие знания языка, компенсировался тем, что сам профессор свободно говорил на английском.
Хибики ушел домой. Даже японцам, особенно старым — иногда нужно спать. К тому же — Като необходимо было кормить, а еду, оставленную чужим человеком, хикикомори не принимал принципиально.
Города опустели. Страх гнал из них одних. Новые желания — других. Вторых было больше.
Эмоции — оказались под запретом. Мать, лишний раз поцеловавшая ребенка — могла быть на месте убита отцом этого ребенка. Любовники, взявшиеся за руки — рисковали так и умереть держа друг друга за руки.
«… И ад следовал за ним» — Иоанн смотрел в корень. Это был ад. И этот ад был внутри каждого. Сама жизнь требовала стать монстром — просто ради того, чтобы выжить. А ведь все началось с великого открытия…
За 317 дней до падения цивилизации.
… Хибики Масашика с тоской посмотрел на дверь, ведущую в подвал их с сыном дома. Снизу снова был слышен смех мультипликационных девушек. Перед дверью стоял пустой поднос из-под еды. Во всяком случае Като поел. Бывали дни, когда он даже ради еды не открывал вечно запертую дверь.
Хибики сжал кулаки. Болезнь отбирала у него ребенка. Единственную память о Санако. А он, профессор, медик — ничего не мог сделать. Болезни психики — были не по его части.
Стучать старик не стал. Знал, что дверь не откроют. Знал он также, что его сын угасает и сделать с этим он ничего не сможет. Попытка войти туда силой — просто убьет ребенка. Он уже пробовал это сделать. Смерть Санако сказалась на всей семье…
Отец с тоской посмотрел на стоящую на столе глиняную бутылочку саке. Строго говоря, не в японских традициях было напиваться дома, в гордом одиночестве. Но ничего лучше в голову не приходило, а пить антидепрессанты Хибики заставить себя не мог.
Где-то на четвертой чашке, когда мысли почти покинули измученное сознание старого профессора — возникла Она. Позже, Хибики вспоминал, что это было воплощение самой Аматерасу, сошедшей к почти сдавшемуся отцу. Она провела своей точенной ручкой по его волосам, наклонилась к уху… Он почувствовал тонкий запах пряных трав от ее волос, когда одна прядка скользнула шелком по его лицу.
А затем она что-то зашептала ему на ухо. Старый ученый пытался сосредоточится, но смысл ускользал… Расплывался… А затем наступило спасительное забвение…
… Понадобилось всего десять дней, чтобы совершить чудо. На следующее утро, Хибики проснулся без привычного уже похмелья, и с полным осознанием того, что ему предстояло сделать. Он спасет своего сына. Он спасет всех детей Ямато.
Утром, он прибыл на работу раньше всех. Директору НИИ он написал, что использует свое право на независимый проект и просит выделить вменяемого ассистента и ни о чем не спрашивать до завершения исследования. Старик знал, что ему не откажут. Слишком велик был авторитет лучшего генного инженера планеты.
Общие черты проекта были готовы к обеду. Осталось только подобрать правильные кодоны, чтобы описать те изменения, которые необходимо внести в организм. Вектором Хибики выбрал AAV вирус, в силу его высокой контагиозности и малой патогенности. К тому же, штамм AAV2 специфичен к нейронам, а, по сути, основное воздействие Хибики планировал оказать именно на клетки мозга.
Идея вирусолога была достаточно проста: повысить уровень секреции допамина, чтобы снизить стрессовость, и повысить социальную адаптивность. С этой же целью повышалась секреция анандамида, который к тому же должен был уравновесить повышенную секрецию тестостерона. Последний был необходим, чтобы расшевелить больного, повысить его активность, в том числе и сексуальную. Агрессия снималась за счет высоких уровней допамина и анандамида. Важнейшим фактором был существенно увеличенный синтез окситоцина. В целом, гениальный вирусолог использовал весь небогатый объем AAV под завязку. Имея чуть меньше 5000 пар свободных для записи генетической информации нуклеотидов — он использовал их все, подчас весьма хитроумно, кодируя выработку белков ступенчато, и заставляя определенные опероны выполнять сразу несколько задуманных функций. Получившийся генный материал — был шедевром.
К исходу девятого дня вектор был готов. Пора было реплицировать достаточное количество вирусных единиц и приступить к испытаниям. Препарат должен был инфицировать Като воздушно-капельным путем. Для этого, Хибики планировал впрыснуть вирусный материал через вентиляцию прямо в «царство» своего сына, которое тот обустроил в своем подвале.
Репликацию старик поручил ассистентке Кейт Грейхок — студентке по обмену из Йеля. Девушка, даром, что гайдзин — узнав, с кем ей придётся работать, впала в эйфорию и порадовала своим невероятным энтузиазмом старика. Часами возилась с препаратами, искала заданную профессором информацию, обрабатывала данные. В общем, зарекомендовала себя наилучшим образом. Единственный её недостаток — отсутствие знания языка, компенсировался тем, что сам профессор свободно говорил на английском.
Хибики ушел домой. Даже японцам, особенно старым — иногда нужно спать. К тому же — Като необходимо было кормить, а еду, оставленную чужим человеком, хикикомори не принимал принципиально.
Страница
1 из 16
1 из 16
