Добавить в моё избранное
57 мин, 9 сек 7423
Но он почему-то ни когда не исполнял обещанного, просто сначала немного попугав, мог даже угостить завалявшейся ириской.
Но я категорически был против. Я боялся допросов в милиции. Да и узнав о случившемся, родичи тоже устроят свои подробные дознания, которые страшно было представить, да и не хотелось представлять. Значит, всё-таки надо идти к нему и попытаться хотя бы ненадолго его отговорить. Ещё не зная как, но отговорить обращаться в милицию.
Через минуту, уже спускаясь по лестнице, встретил мать Руслана, которая даже не среагировала на моё приветствие и сразу скрылась за дверью своей квартиры. А я хотел её расспросить, как он там в кишлаке поживает.
Выйдя на улицу я нашёл, что день был ещё приятнее, чем из окна. Лучи солнца ещё не успели накалить асфальт и я, сняв шлёпки, побрёл босиком.
Дома в нашем районе выложены плиткой ярких тонов, за что и любимы наши дворы многими жителями города. Но заходя в новые постройки, где жил Санёк, серые облицовочные стены четырёхэтажек давили своей мрачностью и тяжестью. И ощущение их нестабильности заставляло держаться от них немного подальше.
Милицейский «Уазик» и «скорая» с включёными мигалками на крыше, но без сирены, стоявшие прямо у Саньковского подъезда, ошарашили меня наповал. Милиционеров и врачей возле не было — только пару зевак и бегающая ребятня вокруг скорой и милицейской машины. Даже не приостанавливаясь, я сходу зашёл к нему в подъезд. Дверь в квартиру была открыта нараспашку. Заглянув в кухню, увидел разговаривавших участкового с соседкой, решил не заходить туда. Придя в себя от испуга и непонятности происходившего здесь, решил по быстрому удалиться оставшись незамеченым, пока не начали меня допрашивать, но всё же решил полюбопытствовать и прежде чем уйти, заглянул в зал.
Санёк висел на гардине у окна. Один милиционер и фельдшер со «скорой» собирались его уже снимать. Я стоял по-середине зала и в груди сжимало. Его мёртвое лицо было почему-то радостным и он словно пытался что-то сказать. На босой ноге болтался один штиблет так, словно он не хотел вешаться, а убежать, но кто-то взял его за руку и повёл прямо в петлю. Сбоку на диване сидела без движения его бабка и пристально смотрела куда-то в даль, хотя до противоположной стены не было и трёх метров, но она смотрела за стенку, может, в другой мир. О чём она думала? Это никому не дано знать. Я снова взглянул на тело Санька и в глазах помутнело.
Очнулся на лавочке у подъезда. Возле сидел какой-то милиционер, искося наблюдавший за мной.
— Ты как вошёл? И на кой вообще заходил, если такой слабый?— его гонор сразу привёл меня в чувство. Даже стало немного стыдновато. — Ты его знал?
Но я категорически был против. Я боялся допросов в милиции. Да и узнав о случившемся, родичи тоже устроят свои подробные дознания, которые страшно было представить, да и не хотелось представлять. Значит, всё-таки надо идти к нему и попытаться хотя бы ненадолго его отговорить. Ещё не зная как, но отговорить обращаться в милицию.
Через минуту, уже спускаясь по лестнице, встретил мать Руслана, которая даже не среагировала на моё приветствие и сразу скрылась за дверью своей квартиры. А я хотел её расспросить, как он там в кишлаке поживает.
Выйдя на улицу я нашёл, что день был ещё приятнее, чем из окна. Лучи солнца ещё не успели накалить асфальт и я, сняв шлёпки, побрёл босиком.
Дома в нашем районе выложены плиткой ярких тонов, за что и любимы наши дворы многими жителями города. Но заходя в новые постройки, где жил Санёк, серые облицовочные стены четырёхэтажек давили своей мрачностью и тяжестью. И ощущение их нестабильности заставляло держаться от них немного подальше.
Милицейский «Уазик» и «скорая» с включёными мигалками на крыше, но без сирены, стоявшие прямо у Саньковского подъезда, ошарашили меня наповал. Милиционеров и врачей возле не было — только пару зевак и бегающая ребятня вокруг скорой и милицейской машины. Даже не приостанавливаясь, я сходу зашёл к нему в подъезд. Дверь в квартиру была открыта нараспашку. Заглянув в кухню, увидел разговаривавших участкового с соседкой, решил не заходить туда. Придя в себя от испуга и непонятности происходившего здесь, решил по быстрому удалиться оставшись незамеченым, пока не начали меня допрашивать, но всё же решил полюбопытствовать и прежде чем уйти, заглянул в зал.
Санёк висел на гардине у окна. Один милиционер и фельдшер со «скорой» собирались его уже снимать. Я стоял по-середине зала и в груди сжимало. Его мёртвое лицо было почему-то радостным и он словно пытался что-то сказать. На босой ноге болтался один штиблет так, словно он не хотел вешаться, а убежать, но кто-то взял его за руку и повёл прямо в петлю. Сбоку на диване сидела без движения его бабка и пристально смотрела куда-то в даль, хотя до противоположной стены не было и трёх метров, но она смотрела за стенку, может, в другой мир. О чём она думала? Это никому не дано знать. Я снова взглянул на тело Санька и в глазах помутнело.
Очнулся на лавочке у подъезда. Возле сидел какой-то милиционер, искося наблюдавший за мной.
— Ты как вошёл? И на кой вообще заходил, если такой слабый?— его гонор сразу привёл меня в чувство. Даже стало немного стыдновато. — Ты его знал?
Страница
15 из 16
15 из 16
