Орпп: Игра

Спасите кого сможете, найдите ядро манифестации. Уничтожьте его любой ценой. Если что — сильно не рискуйте. Все ясно?

— Так точно, товарищ генерал! — слаженный ответ положил конец коференции, так что, как только лицо генерала исчезло с экранов — все лица слаженно повернулись к Марине. Девушка от такого внимания даже мило зарделась.

— Да-да, я поняла. Мне теперь за шефа отдуваться. Вот она справедливость! — Марина тряхнула гривой золотистых волос и решительно начала:

Психиатрические клиники становятся зоной накопления негатива очень и очень часто. Сами подумайте — сколько это поломанных жизней, разбитых надежд, сколько боли, мук… А помимо того — еще и методы лечения. Это отдельная песня. Ну и самое страшное — многие психи являются попутно каналами манифестации пробоя браны между нашим и тонким миром. Долго объяснять почему и как, но факт то, что вокруг них количество чудес заметно выше чем в норме.

Так что, по хорошему, бывшие дурки стоит сносить, а место еще и просыпать солью и отмаливать всеми религиями чохом. Увы — этого не делается. Особенно в этом смысле — страшны старинные дурки. Генерал сказал правильно. Так называемая «психохирургия» сводится не только к лоботомии. Хотя и лоботомия тот еще ужас. В общем — вся эта тьма, рано или поздно, достигает критической массы. Последствия — страшны. Зло вырывается. Берет под контроль клинику. Как правило, пока клиника работает этого не происходит, хотя, у наших заграничных коллег пара случаев была. В частных клиниках. Зато в заброшенных — достаточно просто «искорки». Песчинки, что бы начался обвал.

Что-то, видимо, наши горе-туристы сделали. Нарушили равновесие. И получили манифестацию. Сейчас — весь ужас, вся боль, вся безнадега больных — образовала квазиличность, которая в настоящий момент совершенно хаотично выплескивает все свои составляющие наружу. Загасить эту дрянь важно еще и потому, что оно само себя накручивает. Чем больше жизней оно успеет поглотить — тем сильнее станет. Чем станет сильнее — тем дальше дотянется. Чем дальше дотянется…

— … Тем больше жизней поглотит — пробормотал Илья. — Прости что перебил, солнце. (обращение «солнце» вызвало целый шквал недоуменных взглядов от коллег. Самое обидное что недоумение читалось и во взгляде Марины… Хотя… Возможно Илье показалось, но читалось там и что-то еще…

Вертолет заложил вираж над поляной перед главным корпусом лечебницы, после чего виртуозно притерся почти вплотную к пазику. Группа «Гамма» в полном составе выгрузилась наружу. Первым делом — Марина побежала в Пазик. Там, на полу, заваленный грудой снаряжения, но еще живой, сжимал в побелевшей руке мобильник Юрген. Уже теряя сознание он бормотал сквозь накатывающую тьму — «они там одни… Они там одни»…. Взгляд на его ноги ужаснул даже видавшего виде биотика. Впрочем — ничего невозможного ситуация от Марины не требовала.

Вздохнув, девушка положила руки на торчащие кости ног Юргена. Закрыла глаза. Сосредоточилась…

Спустя еще пять минут, немножко утомленная но готовая к продолжению операции Марина — вышла из салона автобуса. Позади остался спящий, но вполне живой и здоровый Юрген, ногам которого уже ничего не грозило. Попутно, на чистом автомате, Марина подправила и легкий но застарелый сколиоз. Беда биотиков — неумение останавливаться на полпути.

Группа еще раз проверила снаряжение, зарядила в автоматы и пистолеты магазины снаряженные пулями из сплава (точнее поковки) хладного железа и серебра, и вошла в здание…

Кот вздрогнул и прижался к стене спиной. Чуть дальше — Флеш тяжело дыша, спешно переснаряжал магазины от «кольта». Шаги из коридора слышались все ближе.

Это был Дог. Старина Дог, с которым буквально вчера Кот сидел в «Бундоке» и пил пиво. Сейчас, шаркая голыми костями ступней по полу, и неуклюже размахивая восемью руками, Дог гнался за ними. Впрочем, самое ужасное было даже не это. Больше всего пугал его живот. Мышечная сумка была хириргически удалена, открывая взору сизое переплетение внутренностей. Из кишок — было собрано некое подобие губ. И при виде бывших друзей — Дог, внезапно, ЗАГОВОРИЛ. Животом. Точнее кишками. Голос у Договых кишок оказался детский и, какой-то беззащитный.

«Привет! А давайте? Я вожу! Ты будешь кактусом! А ты — оранжевый!»

К огромному разочарованию Кота — Дог выстрелы из его карабина проигнорировал. Не помог и пистолет Флеша. Зато, последний потерял время, пока вел огонь, и подпустил чудовище слишком близко. Дог, с развороту вогнал пальцы верхней правой руки в плечо другу Кота. Кот окончательно озверел, выхватил припасенный под рюкзаком длинный боевой нож, и рубанул Дога по торчащим из плеча друга пальцам. Дальше оставалось только подхватить Флеша за лямку и тащить за собой.

— Слушай… Что-то мне совсем херово, Котяра… Ты это, дай мне слово — если я совсем буду никакой… Глотку мне что ли перережь. Что бы я этим… Этому — живым… Не хочу так…

— Держись брат!